Царевич [The Prince]
Шрифт:
— Ты один на один со слугой Давида, царевич. Не боишься?
Ионафан посмотрел Хеттеянину в глаза. — Я под защитой нашего общего друга. Давид послал тебя не за тем, чтобы убить меня.
— Но и не за тем, чтобы привести тебя с собой.
— Возможно. Но я не верю, что Господь Бог, который моей рукой поразил целое полчище филистимлян при Михмасе, дозволит мне пасть от руки одного–единственного хеттеянина! — Он положил руку на рукоять меча. — Твое поведение говорит о том, что Давид и впрямь нуждается в ободрении.
Урия
— Тогда вперед!
По пути на юг они стороной обогнули Вифлеем. Лучше по возможности избегать встреч, чтобы никто не донес царю. Преодолев горы, спустились в пустыню. Давид и его люди скрывались в лесу в Зифе.
В лагере объявили тревогу, когда они были еще далеко. Отовсюду высыпали вооруженные люди, готовые к бою. Теперь они обжигали взглядами Ионафана, который верхом продвигался сквозь строй. Он узнал нескольких родственников: недовольные, недоверчивые, несговорчивые люди, пришедшие сюда из селений вениаминовых.
— Урия взял в заложники Саулова сына!
Они кричали, потрясая оружием. Жесткие, настороженные лица.
— Он не заложник! — крикнул Урия, обнажая меч. — Это гость Давида. Назад!
Иоав, который приходился Давиду племянником, но был старше его на несколько лет, стоял впереди других, поигрывая филистимский кинжалом.
— Привет тебе, Ионафан, сын Саула, — он не произнес обычного: «господин мой, царевич».
Тон его изрядно подействовал Ионафану на нервы. Перекинув ногу через седло, царевич соскочил на землю. Лучше не поворачиваться к Иоаву спиной. — Я нахожусь под защитой моего друга, Давида.
— Он что, просил о встрече с тобой?
— Ионафан!!!
Ионафан шагнул мимо Иоава, приветливо улыбнулся.
К нему шел Давид, на лице читалось напряжение. — Назад! Не подходить к нему! — Они повиновались. Давид недобро посмотрел на Иоава. — Царевич — мой гость! Найди для людей более подходящее занятие.
— Да, господин мой, — поклонился Иоав. Его взгляд еще раз остановился на Ионафане, затем он повернулся и крикнул остальным, чтобы занимались своими делами.
Давид переключился на Урию. — Я сказал тебе отвезти царевичу Ионафану свадебный подарок, а не брать его в плен!
— Я пришел по доброй воле, Давид. Если бы Урия не согласился привести меня сюда, я последовал бы за ним тайно. — Он простер руку к Урии. — Да воздаст тебе Господь за то добро, что ты мне сделал.
— И тебе, господин. — хеттеянин исчез, оставив их наедине.
Давид, казалось, был подавлен каким–то мрачным предчувствием. — Не надо было тебе появляться здесь. — Он цепким взглядом обвел вокруг. — Ты что, желаешь смерти?
— Разве так приветствуют друга?
Они обнялись, потрепав друг друга по спине.
Ионафан рассмеялся. — Мы так давно не виделись, друг мой. — Сколько лет миновало после их последнего разговора! — Теперь у тебя есть собственная армия.
— Однажды
— Я тебе кое–что привез. — Ионафан полез за пазуху.
— Моя праща! — Давид взял ее. Поднял глаза. — Но я же ее тебе подарил.
— Да, а теперь я возвращаю ее тебе. Помнишь, когда она понадобилась тебе в прошлый раз?
— В день, когда я убил Голиафа.
— В тот день ты не испугался, и твоя храбрость передалась каждому из сынов Израиля, кто видел, что ты совершил. И Господь даровал нам победу.
— Тогда я был мальчишкой и ринулся в бой с твердой верой, что Господь со мной.
— Так оно и было.
— Бог оставил меня.
Теперь Ионафан понимал, почему ему так надо было увидеть Давида.
— Что ты, друг мой, Бог не оставил тебя! Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать хорошие советы. — Он грустно улыбнулся. — Такой может и из простых пастухов сделаться человеком великим. Может даже царем стать, хоть и рожден был в бедности. Любой пожелает оказать помощь такому, даже если это значит — помочь сесть на престол.
Давид пристально посмотрел на него. — Ты же знаешь. Я не хочу престола!
— Как и мой отец. Когда–то. Давным–давно. Теперь он цепляется за него изо всех сил, как кнутом бичуя Божий народ страхом.
— Почему ты мне все это говоришь?
Ионафан сказал бы и больше, но не хотел, чтобы это прозвучало, когда рядом — люди Давида, чтобы ненароком не заронить в них мысль о мятеже. Одно дело — уйти от царя, а другое пойти на него.
— Мы можем выйти из лагеря и прогуляться? Вдвоем?
Давид отдал приказ телохранителям. С недовольным видом те отстали и шли позади, держась на приличном расстоянии.
— Что же мне делать, Ионафан? Ты знаешь, я никогда и ничем не согрешил против царя. — Из глаз его хлынули слезы. — Служил ему всем, что имею. А он все равно меня ненавидит! Он гонит меня, как дикого зверя! Куда бы я ни пошел, везде кто–то предает меня и доносит Саулу. Все хотят получить награду за мою голову. И я должен жить среди людей, привыкших промышлять разбоем, и почти никому вокруг нельзя доверять!
Выслушивая этот взрыв эмоций, Ионафан подумал, что Давид сейчас напоминает ему отца. Взбешенного. Охваченного страхом. Укрепи его, Господь.
— Не надо бояться, Давид. Уповай на Господа, и могущество силы Его защитит тебя. Отец никогда тебя не найдет!
— Отчего ты так в этом уверен?
Пришла пора сказать то, что он знал в глубине души. — Разве не помазал тебя Самуил много лет назад в Вифлееме?
Краска залила щеки Давида. — Откуда тебе это известно?