Царевна для Ворона
Шрифт:
— Теленок твой. Сейчас же иди и забери его под свой кров, — холодно сказал Ворон. — Стража тебе поможет. А ты, — обратился он к пухленькой, которая от ужаса вжала голову в плечи, — должна знать — я ненавижу, когда мне врут.
— Господин, я не…
— Ты украла чужую скотину и присвоила ее себе. Ты пыталась обмануть меня, лгала, глядя в глаза. Какое наказание ты для себя изберешь: пятьдесят ударов плетьми или дорога позора?
Я видела этот момент, когда ее уверенность треснула, как разбитое зеркало.
Нет, Ворона невозможно обмануть, он знает, как
— Дорога.
— Стража! На позорный столб ее, и сто ударов плетью. Пусть подыхает прикованная. Пятьдесят ударов тому, кто попытается ей помочь и решит проявить милость, сняв воровку и лгунью раньше срока.
— Господин! Прошу! Господин!
— Знаешь, в чем была твоя ошибка? — спросил он, склоняясь над поставленной на колени пышке, которая только хлопала губами, скрученная двумя бравыми стражниками. — Дорогая, не подскажешь ей?
— Милость выбора подвластна только Ворону, — прошептала и проглотила выступившую горечь на языке.
Никогда не знаешь, что от него ждать. Никогда не можешь предугадать мысли, черными птицами снующие у него в голове. Все вокруг иллюзия выбора, только Ворон решит, что и как будет на самом деле.
Красноречивый взгляд мужчины подтверждал мои мысли.
Ворон все знает. Все видит. И уверен в том, где твое слабое место.
— Уведите. Зовите следующего.
Вернувшись на свое место, Ворон лениво вытянул ноги, будто только что подписанный приговор совершенно не затронул ни одной струны в его душе. Если она, конечно, была. Может, там, внутри у него лишь зыбкое болото, где нет света, воздуха и только рой черных мошек, стремящихся ослепить своим маревом.
— Господин.
Тонкий женский голос заставил меня судорожно повернуться. От резкости движения в глазах все размазалось, но лишь на мгновение.
Только не это. Боги, помилуйте хотя бы их! Демон со мной, но они невиновны!
Моя мать и сестры неуверенно сжимались в стайку, бросая пугливые взгляды то на меня, то на моего супруга, не решаясь сказать и слова. А Ворон, напротив, заинтересовался, вытягивая голову и укладывая ее на подставленный кулак.
Он рассматривал их, разделывал, как мясник шикарный отруб, думающий, с какого места начать. Он прекрасно знал, кто это. Растягивая губы в кровожадной улыбке, перевел на меня пронизывающий взгляд.
— С чем пришли?
— С вестью, — тихо сказала мама, прижимая поближе к себе Изоль, явно трусящую здесь быть. — Только пару слов для госпожи, повелитель.
— Выслушаешь, госпожа? — и не дождавшись моего ответа, велел. — Говори!
Мама… Она смотрела на меня синими глазами, в которых плескалась печаль, и с сожалением выдохнула. На осунувшемся лице все сильнее были видны морщины, которых, кажется, со времени моего отъезда стало только больше.
— Мама… — прошептала одними губами.
Беззвучно, но она поняла, и уголок ее тонких губ слегка дернулся в улыбке. Видимо, знание, что я все еще считаю ее матерью, немного обрадовало женщину.
— Твой отец, Альба… он мертв.
Небо
Глава 34
— Мертв?
Мама кивнула, и Маргарет всхлипнула, испугавшись грома.
— Его убили. Лорд Эстер приехал поздней ночью. Изуродованный, злой. Набросился на отца с ножом. Он не мог сопротивляться, был слишком слаб.
Часто моргая, я проглатывала заколовшее в носу ощущение, сдерживая желание закричать, размазывая по щекам слезы. Не сейчас. Нельзя. Не при Вороне.
— Я хотела, чтобы ты знала. Моя госпожа.
Поклонившись Ворону, она развернула сестер, аккуратно сбивая их ближе друг к другу, и поспешила уйти.
Глядя на край ее истрепанной юбки, я не слышала собственных мыслей, шокированная шумом в голове. Отец, ради жизни которого меня отдали во дворец, замуж за Ворона, как плату за лекарство, — мертв. Ничего не вышло. Все было зря.
Я не смогла спасти его и только сделала хуже.
— Я говорил тебе, моя госпожа, что предатель должен сдохнуть. Ты решила дать ему право на никчемную жизнь.
— Ты знал, — прошептала онемевшими губами, даже не взглянув на него.
— Знал. Еще в первый же день.
— Почему?
— Не мне сообщать тебе такие новости. Пойдем. Аудиенция окончена!
Я больше не слышала его. Просто шла, куда мне говорили, делала то, что мне говорили, растворяясь в отчаянье.
Пока карета возвращалась во дворец, я слепо смотрела в одну точку, зацепившись взглядом за вензеля на обивке, и ломала пальцы от гнева и переполняющего горя. Скорбь душила меня сильнее, чем гаррота, сдавливая горло и не позволяя произнести ни слова.
Только горе. Только гнев.
По обсидиановым ступеням я летела со всей страстью звенящей стрелы. Подхватив пышную юбку деревянными пальцами, взбежала вверх, ведомая своей злобой.
— Госпожа! Куда вы?! — пытающаяся угнаться за мной Лиз бросала в спину взволнованные взгляды, но мне слышался только шум тяжелых сапог моего супруга, заткнувшего служанку одним лишь жестом.
— Мерзавец.
Следуя зову израненного сердца, я шагала по темным коридорам для слуг, пугая своим видом невинных служек и разгоняя их по стенам. Они шугано отступали и кланялись идущему следом за мной Ворону, который продолжал молчать, не останавливая меня и не задерживая.
У дверей, к которым я так спешила, уже шушукались две служанки, но, завидев меня, испуганно отшатнулись, скрываясь из виду.
Там, внутри холодной и тесной кельи, громко кричала Лоран, моля о помощи и спасении, которое я уже несла в себе как возмездие.
— Помогите!
Со всей силой хлопнув дверью, я увидела, как Эстер с голым задом силой раздвигает ноги лежащей под ним Елены, давя на женщину всем своим немалым весом и кряхтя от натуги. Обернувшись, первое, что он увидел, — мое перекошенное гневом лицо и блеснувший в кулаке нож, который я схватила с подноса бегущего слуги еще в коридоре.