Царевна Медного хребта

Ера Фэй

Топчется неловко на месте, улыбается и быстро тараторит:

— Дедушка, спасибо, что спас меня!

Старик поворачивается к ней, моргает подслеповато, оглядывает с макушки до ног. Понять пытается, как же она незаметно подкралась к нему, да вспоминает: кто такая. Веселина маленькая, да тощая. Коса длинная, вороная, вокруг головы, как корона, уложена. Камни самоцветные с лентой голубой вплетены в волосы, солнце от них отливает. Сарафан у неё попроще, да только черевички на ногах серебром да золотом вышитые, видно, что девица не простая. Красивая как царевна.

Смотрит на неё Дубыня, в ответ улыбается, приветливо спрашивает:

— Ты меня, внучка, с кем перепутала?

— Нет, дедушка, — сияя улыбается

Веселина, — я дочка Хозяйки медного хребта, ты меня вчера из огня спас, я благодарить тебя пришла.

— В самом деле царевна выходит, — усмехается Дубыня, кивая — не надо меня благодарить. Добрые дела не для благодарности делаются.

— Ты, дедушка, спас меня потому что это правильно. А я тебя благодарю, потому что тоже чувствую, что так правильно.

Кивает Дубыня головой: ладно Веселина рассуждает. Не поспорить ему с ней.

— Разумно это, да только не надобно мне ничего, милая. Что не дашь — всё лишнее будет.

Веселина в ответ ярче сияет, гордится тем, что маменька посоветовала, вынимает из сумочки поясной осколок звезды, завёрнутый в платок вышитый. Даже сквозь ткань свет пробивается.

— Возьми камушек, — говорит она, — он светить будет тебе, освещая дом!

Взял Дубыня осколок в руки, рассматривает, — а камушек не больше лесного ореха. Да как будто кто-то отколол его от кристалла кварца большого или хрусталя. Осколок получился совсем небольшим, но светит ярко. На ощупь ласковый и теплый, не горячий, но нежный, как будто на солнце нагревался лежал. Крутит Дубыня его в руках, улыбается, кивает:

— Ну, спасибо тебе, царевна.

Веселина в ответ зарделась. Она-то переживала, что этого мало, а старик бы и не взял ничего другого. Не в силах побороть появившееся смущение она снова обернулась в ящерицу и скрылась в траве. Одна из овец заинтересованно потянулась к ней мордой и Веселина сбежала к лесу. Спряталась под большим лопухом, пока не появилась рядом Гордана. Чёрная ящерица лапками своими по земле несколько раз побила и из-под неё в стороны рассыпалось множество теней. Веселина наклонила заинтересованно голову:

— Зачем это?

— Проверить что вокруг никого нет. Волхв, которого ты вчера встретила, ещё не найден.

Веселина кивает на это и сворачивается. Ждёт, когда Гордана скажет, что можно превращаться. Маменька и так ругать будет, что перед пастухом превратилась. Ласковое весеннее солнце припекает, танцуя по мелким чешуйкам на шкурке Веселины. Она лежит, свернувшись, на маленьком камушке и солнечные лучи пробиваются сквозь большие листья лопуха. Гордана замерла рядом, скрываясь в тени и с её окрасом она теряется в чернозёме. Тени медленно стекаются назад к ней.

— Вокруг никого кроме пастуха с отарой.

Веселина кивает и её тело медленно меняется, перетекая между формой ящерицы и человеком. Приваливается она спиной к дереву, лицо к небу поднимает, наслаждается теплом. Гордана ловко взбегает по её ногам к талии и по спине на плечо, сворачивается, держась за ленты в вороте рубахи под сарафаном. Веселина на лес смотрит, губы кусает.

— О чём ты думаешь, Весенька? — спрашивает Гордана, на плече своей подопечной свернувшись.

— Вакула говорил, что сейчас в Пересвятцах ярмарка, — начинает издалека Веселина, — он туда собирался…

— Весенька…

— Мне всё равно дома скучать придётся, маменька же занята помощью в поисках волхва!

— Пересвятцы очень далеко, зачем к ним идти?

— Ярмарку посмотреть же!

— Что на ней интересного?

— Вот дойдём и посмотрим!

— А кизил как же?

— Завтра схожу ещё и поищу! Сегодня пойдём на ярмарку, пока не стемнело? С Вакулой назад вернемся, хорошо всё будет!

Сомневается Гордана, да не выходит у неё отказать ни в чём Веселине. Так и отправились они через лес тропой до Пересвятцов. Большая то деревня, рядом с

которой есть поле, на котором стихийно ярмарка то и дело возникает. Купцы какие-то пройдя мимо остановятся или кого в город не пустят — они и воротятся. Веселина же и не солгала: листья и цветы кизила она сушиться утром выложила. Ещё бы собрать надо, да время есть. Завтра и послезавтра наберёт, ещё и возможно с наставницей поделится. Солохе уже тяжело самой собирать травы. Идя лесной тропкой Веселина тихо нашёптывает, короткий путь у Хозяина леса просит, в гости зайти обещает, когда кизила насушит. Быстро так она до поля у Пересвятцев выходит, по сторонам головой крутит, рассматривает всё. Веселина о вечно возобновляемой ярмарке только слышала, никогда сюда не ходила. Со всех сторон гам стоит: местные и приезжие товары предлагают. Стоят яркие палатки и шатры, внутри которых купцы показывают свои товары. Местные давно отстроили себе открытые лавки: стол есть, крыша есть, только стен нет, да сесть негде. Людей вокруг очень много, да самых разных. Друг на друга никто внимание не обращает. Мимо Веселины проскальзывает ребёнок, которого она ловит сразу как замечает что он собирается в неё врезаться. Мальчик ошалевшим взглядом смотрит на неё, когда она легко уклоняется, одновременно не дав ему упасть. Гордана на её плече голову поднимает и злым взглядом смотрит. Мальчик испуганно пискнув исчезает в толпе.

— Какой грубый, даже не поблагодарил, — с грустным недоумением хмурится Веселина. Она останавливается, чтобы посмотреть вслед ребёнка, прежде чем повернётся, чтобы снова оглядеться вокруг. Такой толпы она никогда раньше не видела. Вакула рассказывал, какие большие ярмарки бывают, но она всё равно представляла себе куда меньше людей. И почему-то не осознавала, что вокруг будет полно животных. Оглядываясь Веселина видит загон с овцами, а один местный крестьянин предлагает кур в деревянных клетках-ящиках. У его соседа — гуси, и они пытаются перекричать друг друга. Веселина спешит отойти, чтобы не оглохнуть, но впереди пара свиней громко выясняют отношения, а рядом с ними коза, которая их подначивает. Бык возмущается совсем близко и Веселина, оглянувшись, отступает в сторону. А ведь это даже не настоящая ярмарка. К счастью все животные немного в стороне, чтобы запах их не мешал всем на поле.

Веселина по сторонам смотрит, а на неё кто внимание обратит — тот уж от камней сверкающих в волосах взгляд оторвать не может. Гордана то заметила и быстро забралась на голову Веселины, камушки один за другим лапками обнимает, взгляды отводит от них.

— Что ты делаешь?

— Тебя, дурную, сейчас бы толпа окружила, — сердито отвечает Гордана, да сердится больше на себя, потому что должна была подумать, что жадные крестьяне заметят красивые украшения в волосах девицы молодой без охраны. Поди найди куда пропала дочка какого-то помещика, если свидетелей нет. Тем более что тут сейчас собралось очень много людей с окрестных деревень, но ещё больше тех кто только проездом и кого в город не пустили. Веселина же ещё ребёнок, всего шестнадцать стукнуло лет. Не надо было соглашаться чтобы она сюда одна шла. Если бы с Вакулой — то ещё ладно, однако в такой толпе — поди найди одного кузнеца.

Подходит Веселина к одной из лавок, товары рассматривает. Слушает, как купец уговаривает какую-то старуху купить «хрустальные» бутыли. Громко так они разговаривают, что люди прислушиваться начинают, коме Веселины ещё несколько человек заинтересованно глазами косит. Веселина правда больше возмущается.

— Я бы и барину их продал, да крышки к ним разбиты, потому так дёшево и предлагаю!

Веселина краем глаза косится на «хрусталь» в руках купца. По всему видно, что просто стекло, только откуда старухе знать, если хрусталя никогда не видела? Видно, как сомневается, руку на поясе держит, кошель в руках сжимает. Купец же всё продолжает: