Царьградская пленница

Волков Александр Мелентьевич

Воины укоряли друг друга:

– Это ты, Сенька, его сдуру саданул!

– Не, не я! У меня копье чистое. Видать, Трошка постарался…

– Ан нет, и не думал.

Явившийся на место происшествия Онфим сказал, взглянув на убитого:

– Эк здоров, медвежина! За такого в Царьграде гривен восемь серебра дали бы. Снимите с него оковы – не пропадать же добру!

Таково было надгробное слово погибшему кочевнику.

И опять по каравану понеслись окрики:

– Вперед! Вперед! Не отставать!..

Надо было еще миновать в этот день Звонец: неумолчный звон и плеск волн этого порога слышны были издалека.

Солнце

склонялось к закату, когда Звонец остался позади. Была сделана меньшая часть работы, наиболее легкая.

Впереди лежал грозный Ненасытец или, как его называли лоцманы, Разбойник, или Дед.

Мимо него надо было проходить по берегу. Вода в Ненасытце неслась с огромной скоростью и падала отвесно со скалистой гряды, запиравшей реку от берега до берега. Спускались через этот порог лишь немногие смельчаки в легких челнах, да и то иные платились жизнью.

Глава четвертая

Ненасытец

В эту ночь в лагере было неспокойно: не угасая, горели костры и факелы, и люди почти не спали. Собаки лаяли в темноту, а лошади, привязанные к кормушкам, тревожно ржали.

На рассвете в степь отправились конные разведчики. Они вскоре вернулись, чуть не попав в плен к печенегам. По рассказам дозорных, кочевников было человек триста.

Хозяева, кормчие и предводители стражи держали совет. У ватаги было два выхода: укрепиться в лагере и обороняться или во что бы то ни стало пробиваться вперед. Первый выход не годился: люди скоро останутся без пищи, добыть ее будет невозможно, а за время осады из степи могут привалить новые отряды кочевников. Решили с боем идти через пороги.

Ненасытецкий волок тянулся на целое поприще.

Русские действовали быстро и дружно. Оставить груз на берегу и перекатывать пустые лодьи грозило бедой. Товары мигом стали бы добычей кочевников. Решили катить учаны с грузом. Трудное, но неизбежное дело. Образно выражаясь, лагерь должен был двигаться на колесах.

Пленников, спеленатых, как младенцев, уложили в лодьи. На дне «Единорога» лежали Митяй и носильщик Тереха, раненный в ночной схватке с печенегами. В учанах укрывались и женщины. Только Светлана наотрез отказалась прятаться и заявила, что потащит лодью наравне с мужчинами.

Онфим, Хрисанф и Лютобор распоряжались умело. С правого бока, обращенного к берегу, учаны должны были тащить гребцы и припряженные к лодьям кони. Скрытые за высокими бортами, люди будут в полной безопасности от неприятельских стрел. А с другой стороны лодьи будут волочь воины; от стрел их защитят надежные доспехи. Если кому и суждено пасть в бою, что же: всякому свой час, а дальние походы редко обходились без жертв.

К счастью ватажников, на берегу валялись сотни колод, отполированных днищами учанов. Оставалось только собирать их и подкладывать под лодьи. Для «Единорога» эту нелегкую обязанность взяли на себя Неждан и Зоря – сильные, проворные, хорошо защищенные доспехами. И все же дело это было смертельно опасное: в то время когда ребята будут выбегать на открытое место за подкладками, печенежская стрела может впиться в тело, недостаточно защищенное кольчугой.

Но уж тут приходилось положиться на свое счастье.

Учаны поползли по левому берегу Днепра, как гигантская ощетинившаяся многоножка, кольца которой почти смыкались одно с другим. Русские едва ли не в первый раз применили такой необычный способ передвижения.

Рослые длинноусые печенеги лавиной вылетели

из степи. Они с гиком скакали по высокой траве на маленьких лошаденках, так что ноги их почти касались земли, и восклицали в недоумении:

– Это шайтан [89] надоумил русов так идти! Попробуй доберись до них…

89

Шайтан – черт

Силы у печенегов было недостаточно, чтобы решиться на рукопашную схватку. Они давно знали, что русские непобедимы в открытом бою и, даже умирая, стараются поразить противника. И кочевники гарцевали вдалеке, осыпая неуязвимое тысяченогое чудовище тучей стрел. Бесполезное занятие! Стрелы не долетали, а если и попадали в цель, то на излете, отскакивали от доспехов и падали в траву. Запасливые русские тут же их собирали.

Любопытный Митяй высунул голову за борт учана, чтобы посмотреть, что делается там, снаружи. Лежавший рядом Тереха дернул мальчугана за руку, и тот, охнув, свалился на свое ложе. И в этот момент над ними пропела стрела и, дрожа, вонзилась в борт учана, в то самое место, где только что была голова Митяя.

– Видал?! – многозначительно спросил Тереха.

– Спаси тебя бог, брат! – прошептал побледневший мальчик и больше из лодьи не высовывался.

Нелегкая была работа тащить нагруженные учаны по скрежещущим внизу колодам.

Мешали большие камни, попадавшиеся на пути, их откидывали в сторону. Люди трудились дружно. Каждый прилагал все свои силы, начиная от гребца и кончая старейшиной Онфимом.

Зоря и Неждан носились взад-вперед. Как только за кормой лодьи оставалось бревно, ребята хватали его, тащили вперед, подкладывали под учан и спешили обратно. И так десятки, сотни раз… Уже несколько стрел, к счастью безвредных, отскочили от их доспехов.

Время от времени один из печенегов в лихом порыве вырывался из строя своих сородичей и скакал к каравану, чтобы пустить стрелу в русских с близкого расстояния. Чаще всего такие налеты кончались для смельчака бедой. Кто-нибудь из защитников каравана натягивал тугой лук – тетива звенела, и длинная стрела, жужжа, неслась к цели. Она впивалась в бок наездника, пробивая толстый халат, и удалец замертво валился с коня при диких воплях степняков.

Когда караван прошел половину пути, случилось удивительное событие. В берег, до которого было шагов сто, вдавался неглубокий заливчик, поросший редким камышом. Что-то заставило зоркого Неждана обратить внимание на одну из камышин, которая сильно колыхалась, хотя ветра не было.

Неждан ткнул товарища в бок.

– Посмотри, Зорька, – сказал парень, – камышина как живая ходит.

– И точно, – согласился Зоря и тут же испустил крик удивления.

Вода около странной камышины всколыхнулась, пошла кругами, и наружу высунулась мокрая лохматая голова, а за ней показались широкие плечи.

– Человек! – ахнули свидетели необычайного зрелища.

А человек, осмотревшись, поднялся из воды. Это был рослый, сильный мужчина. Увидев караван, он в два скачка выбрался из залива и пустился к русским. Те не могли понять, в чем дело. Может, это враг, выскочивший из засады? Ведь у него нож в руке. Тогда его надо встретить ударами палок и весел. А если это свой, то как он очутился в этих краях, далеких от всякого русского жилья?…