Царица Армянская

Ханзадян Серо Николаевич

время не разрушила его. Зачем было сохранять?..

Против себя она видела спокойное лицо Арванда Бихуни. В красных

отсветах факелов он казался менее уродливым, чем был на самом деле. И как

только умещается в этой каморке?..

— Приди, приди, жертва!..

Красной была и вся свора толпящихся тут жрецов.

— Снимите с меня царские одежды и облачите тоже в красное! —

потребовала

Мари-Луйс.

Верховный жрец нагло захохотал ей в ответ.

Царица, совсем уже оправившись, сказала:

— И царский перстень с моего пальца тоже снимите. Знай, Арванд

Бихуни, ты убиваешь не царицу армянскую. Твоею жертвой стала непокорная

женщина, непримиримая душа, которая тянулась к свету, а угодила во тьму!..

Арванд Бихуни, а с ними и все другие жрецы опять захохотали. Но Нуар

исполнила просьбу царицы. Она сняла с нее злототканую накидку и родовое

кольцо-печатку.

Мари-Луйс гордо вскинула голову.

— Э-эй, Арванд Бихуни, — крикнула она, — в твоей своре есть хетты, я

узнаю их по рожам! Требую, чтобы меня не убивали руками хеттов! Выгоните

их вон, они враги армян!.. Выгоните!..

— Сейчас, сейчас!..

Верховный жрец приблизился к Мари-Луйс, хотел опоить ее дурманом, но

Нуар оттолкнул его:

— Исполним приказ царицы, армяне! Выгоним хеттов из наших пределов!

Моими устами вещают и боги!

Нуар вдруг опустилась на колени перед царицей.

— Прости меня, богоравная, за то, что именно я привела тебя сюда!

Этим я исполнила свой долг! На сегодняшний день нет иной возможности

уберечь царский трон от опасности, а царя — от большой беды. Да не

проклянет меня твоя кровь! Прости!..

— И душа моя не станет проклинать тебя, Нуар. Будь счастлива!..

Нуар закрыла руками глаза и, рассекая красное скопище жрецов,

бросилась вон.

А Мари-Луйс почувствовала себя спокойной и счастливой.

— О сын мой, ты спасен!.. Супруг мой, я благословляю тебя!..

Толпа жрецов окружила ее и в голос завопила:

— О, Мари-Луйс, жертва наша!..

Громче всех надрывался Арванд Бихуни:

— Прими жертву, грозный наш бог Шант! Прими душу и тело той, которая

хотела

низвергнуть тебя! — Верховный жрец схватил руку Мари-Луйс. —

Мужайся, женщина! Ты отправляешься в блаженный рай небес и будешь там с

богами! Покайся в грехах своих, женщина, восставшая против богов,

покайся!..

— Ни за что! — воскликнула Мари-Луйс. — Я пришла в этот мир с

предназначением спасти человека от страданий и вот умираю, не свершив

своей миссии... Выходит, нет человеку спасения от бесчисленных богов. И не

ищи его, человек, коли сам убиваешь спасительницу.

Она раздвинула в стороны окружавших ее жрецов и смело направилась к

жертвеннику.

* * *

Затмение солнца кончилось. Небо все больше и больше прояснялось, и

скоро оно сверкало лучами и сияло голубизной до самого горизонта.

Площадь была тесно забита людьми. Вокруг храма и на его кровле

грудились идолища всех армянских богов.

Двери жертвенника распахнулись. Торжественно шествуя, жрецы вышли из

храма. Возглавлял их Арванд Бихуни. Воздев руки к небу, верховный жрец

возопил:

— Свершилась воля небес! Нет больше сокрушительницы богов! И все боги

снова с нами. Хвала им и благословение!

А на кровле храма тем временем появился Таги-Усак, обернутый в белое,

с горящим факелом в руке.

Он медленно подошел к самому краю ската, нависшему над глубокой

бездной. Толпа на площади онемела.

Таги-Усак сверху метнул свой факел в стоявшего внизу с воздетыми к

небу руками Арванда Бихуни. Тот упал, и хламида его занялась огнем.

Таги-Усак, обращаясь к толпе, возгласил:

— О люди, Мари-Луйс вознеслась в небеса и стала богиней! Вечная слава

и благословение великомученице, царице армянской!..

Он столкнул с кровли изваяние бога Шанта. Глыба рухнула вниз.

Таги-Усак вновь возгласил:

— Мари-Луйс стала богиней! Да поклоняйтесь, люди, ныне и вечно вашей

новой богине, царице армянской! Поклоняйтесь ей!..

Он распростер руки и бросился в бездну.

Толпа огласилась стенанием.