Царский пират

Апраксин Иван

Эти слова показались Францу уколом со стороны старшего брата.

– Если бы я оказался здесь один, – ответил он, – то ехал бы на лошади. А на конных редко нападают.

Альберт надулся, но Франц хлопнул его по спине и сказал:

– Да ладно тебе. Не обижайся. На самом деле я доволен, что мы теперь вместе. Хоть ты эгоист и вдобавок похотлив, как мартовский кот, все же с тобой не так скучно пускаться в путешествие.

Дискуссия о том, что делать с ранеными преступниками, закончилась ничем. Послышался топот копыт, и вскоре из-за поворота показалась

группа всадников на заморенных лошадях. Это были городские стражники, патрулировавшие дорогу по приказу князя. Командовал ими грузный мужчина лет сорока с решительными манерами и острым взглядом. Он сразу оценил обстановку, едва увидел всю картину.

– Кто такие? – грозно спросил он у братьев, когда его люди окружили место происшествия.

Братья принялись рассказывать о произошедшем, но и без всяких слов картина была ясна опытному взгляду командира стражников.

– Знаю я их, – кивнул он в сторону лежащих на земле окровавленных разбойников. – Давно по ним виселица плачет. Опасные негодяи, между прочим. Даже странно, что два молодых господина сумели отбиться вдвоем от пятерых. Не у всех это получается…

Командир повнимательнее посмотрел на Франца с Альбертом и вдруг сказал:

– Зря вы так далеко идете. Что вам искать за морями? Могли бы поступить в княжескую стражу. Вы – дворяне, я бы представил вас князю, и дело с концом. А платит наш князь стражникам очень хорошо.

Видимо, на командира произвело впечатление то, как ловко отбились они от пяти преступников.

Но нет, от хорошего предложения пришлось с благодарностью отказаться. Молодые дворяне должны сражаться на войне, а не ловить разбойников по лесам и большим дорогам. На такой службе рыцарского титула не заслужишь.

Да и лошади у стражников выглядели какими-то худыми и ободранными, что наводило на мысль о том, что не так уж щедр здешний князь, как об этом только что говорилось…

– Зря, – посетовал командир, сразу поскучнев. – Мне храбрые люди очень бы пригодились.

Потом он вздохнул и, указав своим солдатам на двух раненых разбойников, решительно приказал:

– Повесить.

Разбой в княжестве достиг небывалого размаха. Обедневшие крестьяне и просто те, кто не желал ничего делать, брали в руки вилы, топоры и колья и выходили на большую дорогу. Проезжающие и местные жители, доведенные всем этим до отчаяния, не раз жаловались князю на происходящее, так что правителю это в конце концов надоело. Он разослал по всем дорогам группы своих стражников с простым и ясным приказом: ловить бандитов и отнюдь не тратить время на то, чтобы доставлять их к судье, а казнить немедленно, на месте преступления.

Глядеть на казнь братья не стали – не их это дело. Пусть городские стражники исполняют свой долг, а будущие рыцари пойдут своей дорогой.

Франц подумал о том, что, как ни крути, а именно присутствие брата спасло ему жизнь. Если бы он ехал в одиночку, пусть даже на лошади, встреча с разбойниками могла закончиться трагически для него.

К тому же гнев на Альберта уже давно прошел. Пусть брат слишком похотлив

и слишком любит выпить пива в придорожных харчевнях, но ведь он все-таки передал Францу платок от прекрасной Фридегунд. Правда, чуть было не подарил его девке в трактире за пять минут любви в угольной кладовой. Но, может быть, Альберт не обманывает, когда уверяет, что просто показал девке платок и обманул ее таким образом, а на самом деле вовсе не собирался вручать ей платок? Что ж, все может быть…

Франц воспользовался этим воспоминанием, чтобы увлечь себя мыслями о своей возлюбленной. Да-да, именно этим словом он сам с собой называл прелестную дочь фон Тиглица. А теперь, получив переданный ею платок, он почувствовал, что и впрямь имеет на это некоторое право…

Когда братья пересекли границу Гольштейн-Готторпского герцогства и дорога потянулась вдоль живописных берегов реки Траве, стало понятно – Любек уже близко.

Теперь цель долгого путешествия была уже совсем рядом, и казалось, что все приключения и трудности позади. Оставалось лишь найти испанский корабль и сесть на него, чтобы отправиться в Новый Свет за золотом и славой.

Миновав деревни на берегу Траве, Франц с Альбертом поднялись на холм, и перед ними открылся вид на город и порт Любек. Сомнений в том, что это именно Любек, не было никаких – город, окруженный крепостными стенами с башнями, с многочисленными шпилями соборов внутри, выглядел большим и значительным. Как-никак это был вольный город, крупнейший порт, уважаемый член торгового Ганзейского союза.

Миновав массивные Гольштейнские ворота, братья двинулись по узкой и длинной улице в сторону Ратушной площади. Людей здесь было много – пеших, на лошадях и в экипажах. А еще больше было тяжелых груженных товаром повозок, тянувшихся из порта и направлявшихся во все концы германских земель.

– Нужно найти постоялый двор, – сказал Альберт. – Переночуем, а с утра отправимся в порт. Кстати, нужно отметить наше прибытие. Долго же мы сюда добирались. Надеюсь, уж сегодня-то ты не будешь жадничать, братец, и мы погуляем на славу.

Но теперь для Франца настала минута торжества. Он заранее предполагал, что неугомонный Альберт по прибытии в Любек сразу заведет разговоры о развлечениях, о пиве и портовых девках. На этот случай у Франца был приготовлен для брата сюрприз.

– Нам не нужно останавливаться на постоялом дворе и тратить деньги, – спокойно заметил он. – Денег у нас очень мало, и мы будем вести себя скромно.

– Ха, а где же ты собираешься ночевать? – воскликнул Альберт, уже чувствуя подвох.

И тут Франц достал из своего мешка с поклажей аккуратно свернутое трубочкой письмо, которое дал ему Михаэль перед самым отъездом.

– Я обещал помочь тебе, – торжественно заявил старший брат. – И вот, держу свое слово. Передай письмо моему товарищу в Любеке. Можешь обратиться к нему за помощью, он меня хорошо помнит. Запомни, его зовут Адольф Арценгрубер. Ну, и здорово же мы проводили с ним время в университете…