Царское золото
Шрифт:
«I. ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ
А. БЛИЖАЙШЕГО МОМЕНТА
1. Свержение правительства, доведшего родину до гибели.
2. Установление твердой власти, непреклонно стоящей на страже национальных интересов России.
3. Воссоздание национальной армии на основах настоящей воинской дисциплины (без комитетов, комиссаров и т. п.). Восстановление нарушенных прав командного состава и должностных лиц…
4. Продолжение войны с Германией, опираясь на помощь союзников».
Естественно,
«Было бы ошибочно думать, что… мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских, напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело», — признавался в ту пору военный министр Великобритании Уинстон Черчилль.
Во второй части обнаруженного чекистами документа, названного «II. ПОЛОЖЕНИЕ», особое внимание сотрудников контрразведки большевиков привлек пункт 8, который гласил:
«Начальствующим лицам озаботиться:
а) ознакомлением подведомственных им чинов с основами этого положения и предложить отказаться от участия в деле тем, кто чувствует себя слабым духом и неспособным выдержать тех испытаний, которые неизбежны врешительной, активной борьбе. От отказавшихся требуется только одно — сохранение полной тайны о всем, что им стало известным об организации за время состояния в таковой. Отказы принимаются до 25мая (время поступления в Центральный штаб). После этого всякие уклонения от обязанностей и отказы будут считаться сознательной изменой, равно как и разглашение тайн организации, и караться до лишения жизни включительно».
Это означало, что с 25 мая «Союз защиты Родины и свободы», говоря армейским языком, свою походную колонну выстраивал в боевой порядок, чтобы в ближайшие дни начать военные действия.
Пойманные «с поличным» посетители явочной квартиры были сильно возбуждены. Это и использовали чекисты, проведя по горячим следам первые допросы. Взволнованный 16-летний князь Мешков (Иванов) перечислил всех известных ему членов организации, включая ее руководителя — штабс-капитана Альфреда Пинку (Пинкуса).
28 мая Пинки в столице не оказалось — он гостил у родственников в деревне. Однако вскоре он вернулся домой, где его уже ожидали чекисты. После допроса штабс- капитана беспокойство сотрудников ВЧК сменилось их шоком, поскольку стали известны детали плана савинков- цев и направление их главного удара.
29 мая, когда столичные чекисты караулили главу московского филиала «Союза…» у него на квартире, в Казань прибыл очередной «транспорт российской золотой монеты на сто двадцать шесть миллионов рублей, заделанный в двух тысячах стах ящиках, снабженных печатями на обоих крышках, но не имеющих их в ячейках при скрепах боковых стенок с крышками. Означенные ценности приняты в заделанном виде на перечет ящиков, коих оказалось 2.100, и помещены на ответственное хранение», — бесстрастно констатирует акт приема ценностей. Отвечал за перевозку золота 50-летний поляк Илларий Наконечный, старший контролер Московской конторы государственного банка.
Тень террориста № 1 российской империи
29 мая 1918 года в Казань из Москвы устремились параллельными курсами по одной и той же железной дороге боевики тайного «Союза защиты Родины и свободы»
В апреле 1918 года Совнарком поручил ВЧК организовать вывоз банковских ценностей из городов, которые могут быть захвачены белыми, в безопасные города, располагавшие надежными хранилищами и находившимися вдали от боевых действий. И потому 41-летний председатель ВЧК Феликс Дзержинский был в курсе маршрутов передвижений золотых эшелонов.
Когда же «Железному Феликсу» доложили об аресте в столице членов тайной организации во главе с ее руководителем, Дзержинский почувствовал, что в этой информации содержится угроза золотому запасу страны, поскольку у заговорщиков обнаружены картонный пароль и какие-то адреса в Казани.
Председателю ВЧК также сообщили, что руководитель московской организации обещает рассказать все, что знает, в обмен на личные гарантии Дзержинского о сохранении Пинке жизни. Угроза золотому запасу была слишком серьезна. «Железный Феликс» встретился с задержанным офицером и пообещал сохранить его жизнь.
После чего штабс-капитан признался, что его подчиненные — всего лишь часть всероссийского «Союза…», который наладил деятельность во многих городах страны. Действия нескольких тысяч членов организации координировал Центральный штаб «Союза…», в который входили командующий боевиками 51-летний генерал-лейтенант Вениамин Рычков, начальник штаба 42-летний полковник Александр Перхуров и 33-летний начальник отдела сношений «Союза…», бывший чиновник для особых поручений в царской Ставке Александр Дикгоф-Деренталь.
«Во главе нашей организации стоит Савинков», — заявил Пинка.
Достаточно было назвать эту фамилию, чтобы взгляд Дзержинского буквально впился в лицо штабс-капитана. По совместному подполью, каторгам и ссылкам большевики знали, что эсеры — реальная сила террористической борьбы. А 39-летний Савинков — террорист № 1 всей Российской империи.
Главной чертой его была безжалостность к своим врагам. Каленым железом судьба прошлась по судьбе Савинкова. Его отец Виктор Михайлович — товарищ (заместитель) прокурора окружного военного суда в Варшаве — был уволен за либеральные взгляды и умер в психиатрической лечебнице. Старший брат Александр пошел за социал- демократами, был сослан в Сибирь и покончил с собой в якутской ссылке.
Известность Савинкову принесло участие в организации убийств министра внутренних дел России Вячеслава Плеве (28 (15) июля 1904 года), московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (17 (4) февраля 1905 года) и покушений на убийство московского генерал- губернатора Федора Дубасова (6 мая (24/IV по ст. ст) 1906 года) и министра внутренних дел России Петра Дурново (28 (15) августа 1906 года).
Сам Савинков в 1906 году за организацию терактов был приговорен в Севастополе к смертной казни, но совершил побег. В 1917 году Савинков вернулся в Россию из французской армии, куда вступил добровольцем. Искавший популярности военный министр Александр Керенский, также эсер, назначил легендарного террориста своим заместителем — управляющим военного министерства, военным губернатором Петрограда и исполняющим обязанности командующего войсками Петроградского военного округа. Именно Савинков доказывал Керенскому необходимость назначить главнокомандующим русской армией храброго генерала Лавра Корнилова, а также поддержал Корнилова, когда тот на своем Юго-Западном фронте ввел смертную казнь, отмененную ранее Февральской революцией