Царство. 1951 – 1954
Шрифт:
Не доехав квартал до дома, велел остановить «ЗИМ» возле магазина. Как-то по-стариковски, охая, медленно двигаясь, хотя был далеко не стар, выбрался из машины и направился в гастроном. К прилавку стояла очередь. Леонид Ильич встал в конце. Очередь была небольшая, перед ним оказалось всего четыре человека. Дедушка, стоящий впереди, приглашая военного рукой, хотел пропустить генерала вперед, посторонился, освобождая место:
«Проходи, товарищ, генерал!»
«Спасибо, отец, я не тороплюсь!» — ответил военный и доброжелательно похлопал старичка
Старикашка был польщен. Наконец Леонид Ильич оказался у прилавка. Он попросил банку бычков в томате, банку крабов, крабами была заставлена вся огромная магазинная витрина и батон хлеба.
«Сумки нет, может, завернете во что?» — попросил продавщицу военный.
Продавщица оторвала от грязного цвета рулона солидный кусок бумаги, и ловко завернула покупки:
«Пожалуйста!»
На улице, махнув водителю, чтобы тот уезжал, Брежнев направился к дому.
— Напиться, что ли? Куда бежать, к кому проситься? Сяду на лавку и напьюсь!
3 сентября, четверг
Зазвонила вертушка.
— Никита? — прозвучал в трубке знакомый голос.
— Да, Николай Александрович, внимательно тебя слушаю!
— Еще один американский самолет завалили! — радостно сообщил Булганин.
— Так им, сукам! — обрадовался Хрущев.
— Может, Вершинина отметим? — предложил министр Вооруженных Сил.
— Обязательно.
— А как?
— Звание Главного маршала авиации дадим! — не задумываясь, предложил Никита Сергеевич.
— Можно!
— А тебе, Николай Александрович, орден Ленина полагается.
— Орден Ленина! — с придыханием протянул министр. — Первый будет!
— Тебе бы, Коля, с речью выступить, в газетах помелькать, — наставлял Хрущев. — Ты на премьера идешь, забыл? Нахваливай на всех углах Вершинина, чтобы и самому в центре внимания оказаться!
— Я думал, ты про мое премьерство позабыл.
— По-твоему, я трепло?
— Не сердись! Думал, ты сам в премьеры метишь.
В трубке воцарилось молчание. Потом голос Хрущева ответил:
— Мы как договаривались? Я — Первый Секретарь, ты — председатель правительства, забыл?
— Такое разве забудешь!
— А что языком мелешь?!
— Волнуюсь, — признался Булганин.
— Ты не вол-нуй-ся! — по слогам выговорил Хрущев. — Как думаешь, Маленков на Пленуме меня не опрокинет?
— Твою кандидатуру Президиум одобрил, — отозвался Николай Александрович. — Я сейчас Егору звоночек выдам.
— Не звоночек, а лучше съезди. В этом деле подстраховаться надо! — наставлял друга Никита Сергеевич.
— Для Маленкова ты лучший вариант. Он тебя не так, как старперов, бздит.
— Все равно, поезжай, потереби его! — не успокаивался Хрущев. — Мы с тобой, Коля, как братья, друг друга выручать должны, иначе пропадем!
4 сентября, пятница
Учебный год Сергей провел блестяще, даже летом он не переставал заниматься, приезжая в институт как на работу. Он сделался завсегдатаем
— Я думал, Хрущев-старший случайно в руководство попал, — делился с коллегами заведующий кафедрой сопротивления материалов профессор Дронов, а смотрю на его сына и понимаю — Хрущевы народ головастый.
— Согласен, Борис Николаевич, абсолютно согласен! Сергей и на моей кафедре бывает, — отозвался профессор Богомолов, стоящий у истоков организации космической связи. — Такой целеустремленный парень далеко пойдет.
— И ведь надо же, как его воспитали, совсем не избалован! Ко мне на занятия сын министра транспортного строительства приходит, так ничего не хочет делать! Амбициозный. Я ему ставлю ему «неуд», а он противно улыбается: мол, все равно оценку на хорошую переправите!
— Не была бы у нас директором Валерия Алексеевна, так бы и было, приказывали бы, и ставили бы.
— Ей хрен прикажешь! — хмыкнул лысоватый завкафедрой. — Маленкова кому хошь голову отгрызет!
7 сентября, понедельник
За избрание Никиты Сергеевича Хрущева Первым Секретарем Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза Пленум проголосовал единогласно, хотя обсуждение на Президиуме прошло не гладко. Молотов, который после ареста Берии возомнил себя на особом положении, менторским тоном заявил:
— Зачем партии Первый Секретарь? Давайте вести Президиум по очереди, а руководство текущей работой оставим Хрущеву.
Каганович обеими руками уцепился за молотовское предложение:
— Сегодня первого секретаря изберем, завтра переименуем в Генерального — и прощай, партийная демократия! После смерти Сталина условились партией коллегиально управлять!
— Никита Сергеевич и так работой перегружен, — поддержал Ворошилов. — Помимо обязанностей по руководству Секретариатом ЦК Хрущев курирует Москву, Московскую область и Украину.
— Первый Секретарь не Генеральный! — выпалил Никита Сергеевич. — Первый Секретарь нужен для порядка! А государством мы и так сообща управляем, у нас без решения Президиума ни одно серьезное дело не обходится!
Спас положение Маленков, он безапелляционно заявил:
— Первый Секретарь нужен. От этого авторитета у партии прибавится и порядка станет больше.
Маленков страшно не хотел бузы, которую могли поднять Хрущев с Булганиным. К тому же председатель правительства чувствовал, что Молотов и Каганович все упорнее наступают на пятки и не ровен час вышибут его из премьерского кресла, а иметь Хрущева в качестве противовеса было неплохо.