Царство
Шрифт:
А вот Нераж здорово сдал.
В волосах седина, жирный блеск, борода выглядела так, словно за ней никто не следил скоро как месяц. В глазах пустота, под ними чёрные мешки. На лице теперь больше рубцов, ещё больше морщин. Если раньше сложно было сказать, что Нераж – почти ровесник Вилхелма, то теперь всё встало на свои места. Пахло от Неража как от дикого зверя, и Авраам поморщился, – с его обонянием чувствуешь куда больше того, чем хотел бы.
– Император защищает. – Авраам сложил руки на груди в знамение
Нераж только кивнул в ответ и попытался изобразить на лице улыбку. Получилось неважно.
Авраам поглядел по сторонам – встретились там же, в ангаре, примерно при тех же свидетелях, которые застали разбирательства с Мурцатто, разве что Авраам никого выгонять не стал – и произнёс:
– Я знаю, что господин Хокберг не собирается продлевать с вами контракт. Вы, я полагаю, тоже этого не хотите.
– Нет, не хочу, – произнёс Нераж приглушённо.
– А не хотели бы вы поработать не на Classis Libera, а на Пустынных Странников? База на "Пентакле", все расходы за счёт… капитула, на благотворительность вы сможете перечислять вдвое больше.
Нераж снова попробовал улыбнуться, но уголки губ предательски поползли вниз. Он ответил:
– Нет, благодарю. Этот этап жизни для меня закончен. Меня здесь больше ничего не держит.
Авраам хотел сказать что-то ещё, но Нераж продолжил:
– Пятикратно, десятикратно, да хоть стократ больше, я и близко не хочу подходить к этим людям. Быть с ними где-то рядом.
Кто-то из рабочих и техноадептов услышал сказанное. Пилот рыцарских доспехов приковал к себе их внимание. Нераж заметил это и поспешил добавить:
– Никого из вас не хотел обидеть. Вы стали мне родными. А вам, – Нераж обратился к Аврааму, – я вообще обязан жизнью. И всё-таки… вы должны понять.
Авраам сжал зубы так, что кожа натянулась на скулах, желваки играли, но через несколько мгновений он всё-таки вздохнул и проговорил:
– Позвольте хотя бы помочь вам с переездом на новое место. Я полагаю, вы связались с номархом?
Нераж кивнул и ответил:
– Спасибо, но мне не нужно долго собираться. И да – господин Мнефсей согласился помочь с транспортировкой и ремонтом доспехов.
Так и закончилась история рыцаря в составе Classis Libera. Не только для Георга жизнь идёт по спирали со всеми невероятными взлётами и жуткими падениями.
Был Нераж гол как сокол с разбитыми доспехами и потрёпанным кораблём. Прошли годы, и немногое изменилось. Да, "Миссионер" сейчас в хорошем состоянии, но предположу, что Нераж бы предпочёл потрёпанный корабль, а не разбитое сердце.
Не самое лучшее окончание истории о любви, но бывает и такое.
26 - "Вкус победы"
Аннотация:
1
– Подпись здесь, здесь и здесь.
Георг указал, где именно, и улыбнулся во все тридцать два зуба. Не у каждого молодого человека можно увидеть такое богатство, – Георг представлял собой ходячую рекламу омолаживающих процедур.
У Туонелы кожа натянулась на скулах. Она поглядела на Георга исподлобья, но ничего не сказала. Вздохнула, взяла протезом перо, обмакнула в чернила и оставила на бумагах несколько росчерков.
Больше никакой временной или дешёвой аугметики. Протез у Туонелы высшего качества, не сразу догадаешься, что рука искусственная. Да, синтетическая кожа немного не подходила по тону, словно Туонела загорала в оперной перчатке до локтя, но всё равно… Мастера инквизиции имитировали бледно-зелёные вены под кожей и даже посадили едва заметный волосяной покров. Человек со стороны, увидев подобную работу, подумал бы о клонировании, и Туонела могла бы заказать себе новую клонированную конечность, если бы не полевые условия, война вообще.
Протез Георга, напротив, выглядел просто, даром что обошёлся примерно во столько же тронов, сколько стоит аугметическое чудо, описанное выше. Протез работал на образ. Георг не только на меня полагался, но и сам создавал миф вокруг своей персоны.
Последний раз он участвовал в бою почти семь лет назад во время посещения Вайстали, но выглядел ещё как браво. Не каждый солдат, израненный во время сражения за улей Осинея, весь грязный, с серым лицом, пустым взглядом, мешками под глазами и выбитыми зубами попадёт на плакаты, а Георг Хокберг со временем точно на них окажется.
Лицо войны.
Туонела растопила сургуч и пролила несколько густых красных капель на документы, чтобы потом закрепить их личной печатью.
Георг снова улыбнулся, поднялся, хотел было махнуть шляпой на прощание, но Туонела выдавила:
– Сядьте.
– Что-то случилось?
– Случилась вторая битва за небо Хелги-Воланты, господин Хокберг.
– Но ведь всё закончилось хорошо, не так ли? – Георг подмигнул собеседнице.