Царство
Шрифт:
Виктория ухмыльнулась, похлопала товарища по плечу и ответила:
– Не в этой жизни. В мрачном будущем есть место только войне.
– А я так надеялся, сержант, – притворно протянул дозорный.
Сквозь щель в стене Виктория оценила печальный пейзаж. Ничего похожего на Каерфорк, где и здания целого не осталось, но всё равно унылое зрелище наступившего апокалипсиса.
Битый камень, трупы опустевших домов, дороги перегорожены сожжённой техникой, начиная с искорёженного гражданского транспорта и заканчивая покрытыми
Рядом с телами пронеслись какие-то очень быстрые тени. Виктория вздрогнула, – ещё не привыкла к тому, какую скорость развивали крууты. Их разглядели и другие бойцы, охранявшие ночью покой.
– Явились, не запылились. – Заряжающий из расчёта тяжёлого болтера сплюнул в сторону.
– Тащат? – спросил стрелок из того же расчёта.
– Тащат.
Виктория перевела бинокль в режим ночного видения, – так разглядеть перемещающихся короткими перебежками чужаков было проще.
Кстати, оцените освещение в глубине улья. Виктория проснулась утром, но без работающих люменов, которые здесь заменяли сияние звезды, разобрать что-либо на расстоянии было тяжело.
Ночью же в улье вообще ни зги не видно, но как же хорошо, что это не препятствие для круутов. Они-то как раз неплохо ориентировались в темноте.
Благодаря чужакам, еретиков удавалось постоянно держать в напряжении, не давать отдыхать. Виктория видела в этом ключ к победе, ведь враг мог быть сколь угодно подготовленным и хорошо снаряжённым – не про здешних еретиков сказано – но после одной бессонной ночи боеспособность можно смело делить на два, после двух – на четыре, и так далее и тому подобное, пока противник вообще не потеряет способность сопротивляться.
Так и воевали. Днём наёмники прорывали оборону по всем правилам военной науки при поддержке тяжёлой техники, ночью же крууты охотились на часовых, отстреливали любопытных и иногда даже врывались на позиции зазевавшихся, чтобы потом перерезать глотки спящим.
Впрочем, несмотря на явную пользу, особой популярностью крууты не пользовались, и на то была веская причина.
На груди ближайшего чужака, который подобрался к позициям наёмников, раскачивались две отрубленных ладони, на крюках у пояса висело ещё несколько кровавых трофеев. В соревновании на звание самых жестоких у еретиков появился серьёзный соперник.
– Блядь, сейчас опять своё гнильё принесут, – проговорил стрелок тяжёлого болтера. – Госпожа сержант, вы уж попробуйте им объяснить, что так делать не надо!
Виктория ответила:
– Я по-ихнему не чирикаю.
Стрелок ещё раз выругался, а заряжающий произнёс:
–
– Что?!
– Это, типа, такой отчёт, – объяснил заряжающий. – Вот как капитан поймёт, что ты хорошо воюешь?
– Мне похуй, – отозвался стрелок. – Я всё ещё жив, это лучший результат. А что там капитан хочет, меня как-то не волнует.
– А этих вот волнует, – сказал заряжающий. – Изо всех сил стараются.
Один за другим крууты добрались до укрытия. Виктория вышла навстречу.
– Нет, не здесь! – Она замахала руками. – Там! Там! За стеной, да!
Круут с измазанным чужой кровью клювом хотел было сбросить добытые трофеи ей под ноги, но поколебался и всё-таки сделал это за периметром.
Виктория вздохнула с облегчением, улыбнулась и показала большой палец, размышляя над тем, понял он этот жест или нет.
Однако уже следующий чужак не последовал примеру родича и вывалил добычу из окровавленного мешка прямо у всех на виду. По полу покатились итоги ночной вылазки. Лысые или покрытые волосами, с татуировками или без, со следами многочисленных ударов или срезанные чисто одним отточенным движением.
Круут в набедренной повязке, с лазерным ружьём и зверского вида тесаком в ножнах ударил себя несколько раз кулаком в тощую грудь, коротко поклонился Виктории и спустился на парковку.
В том же духе поступил второй, третий, четвёртый чужак, и помешать им Виктории не удалось, – редкий круут понимал низкий готик. Совсем скоро помещение гаража стало напоминать логово людоеда.
Когда Виктория справилась с тошнотой, она оглядела бойцов своего взвода и проговорила:
– Ладно… за работу. Думаю, ни у кого нет желания здесь оставаться.
4
Рука Жерара подрагивала у раскрытой кобуры с наградным болт-пистолетом. Оружие это он получил от капитана за образцово-показательные действия во время штурма Каерфорка.
Жерар и сейчас, во время боёв в Осинеи, должен был быть там, в самой гуще, стрелять по еретикам из автоматической винтовки и рубить их цепным мечом. Должен был, даже хотел, но…
Теперь он руководил маленькой армией внутри армии большой. На Покаянии Святого Войтеха к культу примкнуло столько добровольцев, что хватило бы и на четыре роты по стандарту Classis Libera или даже на пехотный полк, если рассматривать Astra Militarum. Козырь только похлопал Жерара по плечу и благословил на самостоятельную работу. Ученик превзошёл учителя.
Жерар сидел в командной "Химере" и руководил действиями боевого крыла культа Святого Свежевателя.
На одном месте долго не задерживались. Пусть в глубине улья навесной огонь невозможен, но никто не отменял стрельбу с верхнего уровня. Командная "Химера" нарезала круги, двигаясь за фронтом так, чтобы поддерживать связь с большей частью отрядов, ещё лучше – со всеми.
Компанию Жерару составлял оператор вокс-станции и техноадепт Радон.