Царство
Шрифт:
Вооружённые крестоносцы двинулись наперерез, но Жерар взмахом остановил их.
Вопреки противоестественной природе и против всех алгоритмов в электронной части мозгов, боевые сервиторы еретиков не открыли стрельбу. Они застыли без движения, словно бы были поражены зрелищем, даром что добрая половина лишилась глаз самым ужасным образом.
Давид приготовился испепелить их из мелта-ружья, но произошло нечто такое, что он не сразу смог осознать.
Раздался стук дерева по
Одна рука – окровавленный бур, другая – булава с налипшим осколком черепа. Лицо обезображено так, что с него не сходила кривая ухмылка от уха до уха.
И всё же Жерар шёл, будто и не видел, к кому именно. Он не смог сдержать рыданий, затрясся, а потом обнял врага своего.
До слуха Давида долетели следующие слова:
– Мне так жаль… мне так жаль, что они сделали это с тобой. Сможешь ли ты простить меня, что я пришёл так поздно?! Сможешь ли?! Прости, Господи!
Из глаз боевого сервитора пролились кровавые слёзы, протезы ног подкосились, и он потянул Жерара за собой. Святой до последнего удерживал врага от падения, но всё же отпустил.
– Покойся с миром, – прошептал Жерар.
Он выпрямился, а после шёл мимо остальных сервиторов, осеняя их знамением аквилы.
– Я прощаю тебя. Я молюсь за тебя. Я буду помнить вас.
Некоторые культисты пали ниц, лицезрев чудо, другие последовали за предводителем.
Давид пошевелил носком сабатона неподвижное тело сервитора, а потом просканировал его искусственные компоненты. Проклятые духи покинули осквернённый труп, а в схемах произошло короткое замыкание.
Говорят, добрым словом и пистолетом можно достичь гораздо большего, чем одним только добрым словом, но этот случай – исключение.
На своём пути Жерар упокоил несколько десятков вражеских солдат и, конечно же, обратил на себя внимание нечистой силы.
Как бы сильно ни пылали факелы в руках и огни в сердцах культистов, но тьма сгустилась так, что не разглядеть ничего и в шаге от себя. Кто-то, конечно, вздрогнул от сверхъестественного холода, присутствия и взгляда ниоткуда, но остальные были до предела заряжены энергией, что плескалась в Святом.
До слуха донёсся клёкот, раздражённое шипение, слова, только и всего. Сложные устройства, встроенные в шлем, пасовали в подобных случаях, – Давид так и не разобрал, откуда шёл звук. – Тебе не место здесь. Это больше не твой мир, не твои рабы. Прочь!
– Покажись, тварь! – закричал Жерар. – Или ты боишься меня?!
– Глупая марионетка. Нет, тебя я не боюсь. Он не сможет защитить от всего. Узри же!
Тьма рассеялась, и оказалось, что крестный ход перенёсся
Знаменосец выпустил штандарт с аквилой, утонув в земле, которая внезапно стала жидкой, а потом снова кристаллизовалась, оставив на поверхности только отсечённую голову и руки.
Давид успел подхватить штандарт, а потом им же разбить несколько ближайших зеркал. Из последнего такого на Давида налетела его собственная копия с одним лишь отличием в цвете доспехов – не красно-синие цвета компании Хокберга, а тёмно-зелёные.
Давид пригнулся, и силовой меч снёс декоративные металлические крылья с его шлема. Давид ударил под челюсть древком, обломил имперскому орлу крыло, но отбросил противника, разбив тому линзы шлема. Отскочил, вскинул мелта-ружьё и почти что в упор поразил копию так, что только оплавленные обрубки ног остались.
Давид едва пришёл в себя, когда на смену одному страху пришла ещё пара.
Культистам же пришлось отражать атаку зверолюдов, бесформенных кошмаров и летающих тварей, похожих на зубастых скатов.
Последние врезались в толпу, убивая верных слуг Бога-Императора десятками. Щёлкали челюсти, твари поглощали один кровоточащий кусок за другим, словно внутри – бездонная пропасть, способная вместить хотя бы и всю галактику.
Кошмары не отставали. Хохоча и фыркая, они напрыгивали на жертв, облепляли их многочисленными руками и ногами, а потом обращались в громадные пасти, в которых люди исчезали за мгновение.
Зверолюды, похожие на птиц, выглядели в нечестивом воинстве самыми заурядными, но представляли не меньшую опасность, чем иные фантасмагоричные чудовища. Каменными топорами и простейшими луками они пробивали ту броню, с которой не всякая винтовка сладит.
И всё же кровь мучеников питает Империум – страшная гибель только подстегнула уцелевших культистов. Они наступали по трупам единоверцев, не замечая потерь. Пусть в руках ничего, кроме факелов, но это культисты теперь набрасывались на демонов, а не наоборот. Рвали им одну глотку за другой в постоянно изменяющихся телах.
Я уже не упоминаю крестоносцев, заливающих ряды нечистых освящённым прометиумом. Этих воинов нечем поколебать.
Предположу, что подобная реакция совсем не то, чего ждали демоны. После впечатляющего вступления их музыка заиграла неуверенно.
Давид сражался со своими страхами, не до наблюдений, а потому я перенесусь в голову дознавателя Шу, которая по воле Туонелы следила за так называемым "Святым". Даже отбиваясь от наседающих демонов, она не могла не выполнить приказ.