Царство
Шрифт:
Она одевалась не так броско, как капитан, но примерно так же безумно. А как иначе сказать о чёрной одежде под палящим солнцем, в условиях повышенной влажности?
– Ой, да с этой ногой какие тренировки?! – отозвался Георг.
– Просто меньше ешь и пей. Брось курить.
– Ха! Ну вот ещё, скажешь тоже.
Мурцатто немного нахмурилась.
Георг ещё раз посмотрел на себя в зеркало, подкрутил ус, взял с ближайшего столика одеколон, брызнул на запястье, на шею, а потом воскликнул:
–
"Аквила" стрелой взрезала атмосферу, раскалилась докрасна. Челнок прорвался сквозь облака, добрался до Фаты, столицы Нагары, и сделал несколько кругов над гранитными сферами.
Георг запомнил Фату осаждённым городом: проломы в стенах, гарь, осыпающиеся после обстрелов конструкции. Теперь Фата преобразилась и приобрела исходные изощрённые очертания.
Чаще города-ульи на планетах Империума представляли собой пирамиду, слоёный пирог, где каждый следующий уровень застройки громоздился на тот, что старее, – со временем всё меньше жителей видели не то чтобы звёзды, а даже естественный свет. Фата же напоминала несколько окружностей, совмещённых вокруг и на оси так, чтобы сохранить изящность и нарочитую хрупкость. Именно что нарочитую, – Фату не разрушили даже орки, а это о чём-то да говорит.
Между жилыми сферами располагались "веера" солнечных батарей и цепочки зеркал. Фата сверкала и насыщалась от старой звезды.
Георг похлопал по плечу пилота и воскликнул:
– Ладно, хорош! Разворачивай и лети на место!
Георг покинул кабину и вышел в десантный отсек челнока. Он опустился на скамью напротив Мурцатто. Та технику безопасности не нарушала и сидела туго перетянутая страховочными ремнями.
– Ну как? – спросила Мурцатто.
– Здорово, – ответил Георг. – Хотел бы я быть здесь губернатором.
Мурцатто хмыкнула и сказала:
– Только никаких революций, ладно? Этой планете и так сильно досталось.
– Посмотрим. – Георг подмигнул соратнице, та отвела взгляд и вздохнула.
В космопорте Мурцатто, Георг и его Тень пересели в заранее заказанный лимузин с небольшим баром внутри, но главное, – с кондиционером. Сказался опыт предыдущих поездок, – Георгу надоело обливаться потом.
Георг предложил Мурцатто шампанское, та покачала головой и произнесла:
– Слушай, не налегай. Сария – безумно терпеливая женщина, но… во-первых, ты можешь её оскорбить, если появишься с амбре, а, во-вторых, ты можешь её оскорбить, если у тебя язык развяжется.
– Хорошо, мам. – Георг кивнул и улыбнулся.
Мурцатто проскрежетала зубами.
Георг не торопился и потягивал шампанское из фужера, глядя в боковое затемнённое стекло. За ним виднелись аккуратные размежёванные прямоугольники полей, засеянные разнообразными культурами, выстроившиеся, словно солдаты на параде, ряды столбов, к которым привязывали виноградную лозу. Георг видел одинокие фермерские домики, увитые плющом, мелкие речушки и заросли джунглей, которые ждали, когда люди расслабятся, чтобы снова завоевать планету.
Представительство экклезиархии на Нагаре располагалось
Нагара – райский мир.
Где ещё встретишь чистые улицы с широкими дорогами? Невысокие трёх-четырёхэтажные здания, облицованные красным кирпичом и покрытые тёмно-красной черепицей?
В любом другом городе, который когда-либо посещал Георг, медные ограждения и столбы освещения быстро бы отправились на переплавку, а плотно подогнанную плитку тротуара разбили бы просто из вредности.
И вроде бы стекло затемнённое, но на глаза наворачивались слёзы.
Георг залпом прикончил ещё один фужер с шампанским, – в таком месте хотелось умереть.
Следующая мысль показалась Георгу куда более верной в свете десятков лет, проведённых на разнообразных мирах-помойках, где платили за убийства и разрушения:
"В таком месте хотелось бы жить".
Мурцатто выхватила бутылку у Георга, когда тот собирался ещё раз наполнить фужер. Она сказала:
– Уже четыре. Хватит! Когда я только поступила к тебе на службу, ты пил только по вечерам.
– Нелепые сплетни, – отмахнулся Георг. – Я всегда был свободным человеком и пил тогда, когда хотел.
– Чёрт побери… Завязывай! Ты уже не простой разбойник!
– Вынужден согласиться, капитан, – Ловчий подал голос. – У вас повысился пульс и давление. В вашем возрасте показатели не очень хорошие.
Георг взмахнул руками, расплескав остатки напитка. Он воскликнул:
– Боже-Император, кого я взял в напарники?! Вы кому угодно плешь протрёте!
– Тебе всё сложнее контролировать эмоции, Георг, – произнесла Мурцатто.
– Поэтому мы отлично подходим друг другу, снежная королева. – Георг поморщился и снова уткнулся в стекло.
На улицах города Георг заметил кое-что необычное. Среди граждан, спешащих по делам, были рабочие люди в робах, бездельники в лёгких платьях и костюмах, арбитры и силовики при полном параде, а кроме них, – словно бы гости с другой планеты, чей стиль серьёзно отличался от царящей на Нагаре моды. Мужчины кутались в свободные белые халаты, а головы покрывали платками, – или такими же белыми, или цветными, перехваченными верёвками. Если у мужчин лица оставались открыты, то женщины были замотаны тонкой волнистой тканью от макушки и до пят, – только глаза видно.
Такое Георг видел редко – последний раз на свадьбе одного из своих подчинённых – но знал, что подобные веяния пришли на Нагару вместе с Орденом Чёрной Розы Вавилона.
Этому ордену когда-то и поклялась в верности та женщина, с которой Георг собирался встретиться.
Лимузин остановился. Первым салон автомобиля покинул Ловчий. За ним, не дожидаясь слов "всё чисто", последовала Мурцатто. Она тут же раскрыла зонтик, чтобы защититься от алых лучей красного гиганта на небосводе. Георг бросил печальный взгляд на бутылку шампанского, на бар-холодильник, покряхтел, опёрся на трость и вышел.