Цеховик. Книга 1. Отрицание
Шрифт:
Да и вообще, в зале в основном парни, пришедшие «чисто поржать», даже там, где и несмешно вовсе. Издержки коллективного просмотра.
– А ты почему домой не уехал? – спрашиваю я Трыню. – Каникулы ведь. Что, всё так плохо?
– Ай, – машет он рукой и отводит глаза.
– Ну ладно, не хочешь – не рассказывай. Сейчас, когда из зала выйдем, ты с нами рядом не иди, чтоб тебя кто-нибудь из ваших не спалил. Если спросят, скажешь следил на расстоянии. И всё, никаких проблем не будет. А потом, когда мы в подъезд зайдём, можешь
Он кивает.
– Много вас осталось в интернате на Новый Год?
– Человек сорок, – отвечает он.
– И как вы праздновать будете? Хочешь, приходи ко мне. Меня мать всё равно из дому не выпустит.
– Не, завтра и муха за территорию не проскочит. Ужин будет праздничный, подарки раздадут, конфеты там, мандарины. Чай с тортом будет ну и всё. В двенадцать отбой. После отбоя пацаны бухнут, у кого есть. Старшие к девкам пойдут, но их шуганут и они снова бухать будут. Махач устроят, младших пойдут трясти.
– Тебя тоже?
– Не, я же с Джагой.
– Он что, центровой у вас там? Смотрящий типа?
– У нас смотрящего нет, – хмыкает Трыня. – Просто его боятся. Он с серьёзными людьми дела имеет. Ну, ты сам знаешь.
– Каха чё серьёзный чел что ли?
– Кто? А… ну, так… Слушай, Егор, а чё такое мазафака?
– Ты где это услышал? – удивляюсь я.
– Так ты сам вчера сказал.
– А… Потом расскажу. Это ниггеры так ругаются.
– Чё за ниггеры? – удивляется он.
– Расскажу как-нибудь, напомни только.
– А ты чё ниггер?
Блин! Ну спасибо. Я смеюсь и качаю головой. Мы с Серёгой выходим первыми, а Андрей теряется в толпе.
– Это что за кадр такой? – спрашивает Серёга. – Что-то я не помню такого знакомого у тебя.
– Да, на почве сортяса моего познакомились.
– В больнице что ли?
– Почти, – уклоняюсь я от прямого ответа.
– А чё за чухня про ниггеров?
– Ниггеры не чухня, они существуют, – смеюсь я.
– Да иди ты, правда что ли? – иронизирует он.
– Нормальные чуваки не говорят «чухня», они теперь говорят просто «хня». Вот так-то, Серый.
– Нормальные чуваки, – усмехается он, – уже лет триста не говорят слово «чуваки».
Правда что ли? Век живи, век учись.
– Ну что, пошли ко мне? – предлагаю я.
– А чего делать?
– Придумаем что-нибудь. Чай можем попить с вареньем.
– Не, пойду домой. Я там «Солярис» начал читать, классная книжка, дам тебе потом. Может завтра придёшь всё-таки.
– Не знаю. Вряд ли. Давай созвонимся, – отвечаю я. – Ладно беги. После такого фильмеца надо ж напряжение сбросить.
– Да иди ты, – злится он.
Ну, я и иду. Иду домой. На пешеходном переходе оглядываюсь. Андрюха, как шпик, стоит на расстоянии. Молодец. Но вот у нашего продовольственного я замечаю смутно знакомую тень. Не иначе, как Джага пожаловал.
Не дожидаясь моего приближения, он двигает в сторону,
Ну ладно. Сегодня, думаю, я могу немного расслабиться. Мне ещё с собакой гулять. Я возвращаюсь во двор и, бросив мимолётный взгляд налево, в соседний двор, замечаю три тёмные фигуры, очень быстро двигающиеся вдоль дома в мою сторону.
Значит, он оббежал соседний дом и теперь несётся ко мне. А кто его спутники? Возможно, один из них Трыня. Он наверное не будет меня гасить. Хотя, кто его знает… Странная поспешность. Пожалуй, я их дожидаться не буду.
В этот момент преследователи делают рывок и неожиданно ускоряются. До подъезда остаётся несколько шагов, но скрыться в квартире я не успею. Да и маму перепугаю. В принципе в подъезде им троим будет труднее нападать, но… Я не успеваю додумать и принять решение, потому что от двери отделяется высокая тёмная фигура и шагает мне навстречу.
8. С Новым Годом, товарищи
Ну ЁПРСТ! Как же я лопухнулся! Не ожидал, что они нападут так скоро? Думал, что они рассчитывать будут? Да, сейчас придётся попотеть и не факт, что всё получится, как надо. В смысле, не факт, что отобьюсь. Вон этот бугай какой. И тех ещё трое, в лучшем случае двое, если Трыня не будет меня гасить. Но и своих ведь он тоже валить не станет.
– Егор! – вдруг обращается ко мне незнакомец, шагнувший от подъезда.
Что за хрень такая! Это военный! Блин! Это ж мой… ну типа батя, Андрей Прокофьевич Брагин.
– Егор, здравствуй…
Охренеть! Ожил! Герой Анголы восстал из мёртвых! Я конечно понимаю, что он и не умирал, судя по всему. Просто иронизирую над самим собой, поскольку это ещё один поспешно сделанный вывод. Ну ладно, по крайней мере, его появление сейчас очень даже кстати.
– Батя! – говорю я. – Живой!
Спасибо, что живой, короче…
– Живой, конечно, – немного удивляется он. – А с чего ты… Тебе мать что ли сказала?
Джага и его солдаты резко останавливаются в нескольких метрах от нас. Отец оборачивается в их сторону, я тоже. Они стоят, как стайка шакалов, которых вспугнул Шер-хан.
На появление офицера Советской Армии они не рассчитывали и теперь, разумеется, их шансы на успех силовой операции резко уменьшились. Если честно, я не понимаю, почему они решили напасть именно сейчас.
Их трое. Трыне лет четырнадцать, малолетка. Назвать его полноценным бойцом нельзя. Они конечно уже знают, что я не ботаник и выстраивают тактику, исходя из этого. Но реально, шансов у них далеко не сто из ста. На что рассчитывают? На внезапность? Но если бы я не задержался, они бы не успели. Ерунда какая-то, в общем.