Целительница будущего короля
Шрифт:
– Где сейчас побеждённые? – я намеренно игнорировала любопытствующие взгляды и неспешно обходящих нас аристократов. – Им оказывают целительскую помощь?
– Да, – развернулась недовольная Рея. – Там практиканты из университета, они позаботятся обо всех.
Смотрела она на меня зло и оценивающе.
– Я бы хотела узнать, не нужна ли помощь, – тихо сказала я.
Может, это глупо, но я хотела убедиться, что с ними всё будет в порядке. Пусть эти воины понимали, что могут пострадать, пусть сражение было их выбором, но когда победы над ними посвятили мне, я почему-то ощутила себя ответственной
Вздохнув, Ска стал отцеплять мои пальцы от своего рукава, но, слава всем богам и духам, объяснил, как пройти в предназначенные для сражающихся комнаты. Он даже отправил со мной пажа из свиты своего герцога, хотя, возможно, это было продиктовано не столько желанием помочь мне, сколько желанием из первых рук узнать о дальнейшем развитии событий.
Паж, почти беззастенчиво меня разглядывая, указал на арочный проход на лестничной площадке и повёл по озарённому алхимическими светильниками коридору параллельно самой длинной стороне арены. Со всех сторон доносился шелест – отголоски шаркающих по камням ног, а едва мы свернули, к шелесту добавились голоса.
Дверь в просторную комнату, куда сносили раненых, была открыта, и шумели там не раненые, а целители.
– Этот мой, я его буду лечить!
– Да он раньше состарится, чем ты его вылечишь такими темпами.
– Не стесняйся, обхвати его покрепче, раз не можешь через ладонь столько магии пропустить.
– Я их всех чувствую, как мне сосредоточиться на своём пациенте?
– Зачёт ты сдал, значит, знаешь, что делать…
– А если я ощущаю ещё проблемы, мне их игнорировать или вылечить заодно с ранами?
Гомонили пять студентов во главе с наставником. Ещё двое студентов со вторым наставником молча приращивали отрубленную руку.
Меня заметили, на миг это нарушило размеренную суетность работы, но почти сразу студенты вернулись к раненым. Я тоже ощущала покалывание от желания исцелять, половина пострадавших ещё только ожидала очереди, но вправе ли я мешать обучению?
Заняты были целители, а вот пациенты имели прекрасную возможность меня разглядывать, чем и занимались. Оценивающе так. Мне бы тоже было интересно посмотреть на виновницу устроенного представления, так что я уверила себя, что смущаться нечего. Я ведь даже не просила Чигару ни о чём подобном. И всё же смутилась. Было немного стыдно и жалко этих мужчин: не выйди против них Чигару, половина из них могла бы похвастаться победами в первом туре, четверть – победой во втором. Один из них мог стать лучшим среди неблагородных, так прославив своё имя. Но все эти простые люди остались не удел потому, что Чигару решил передо мной покрасоваться.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила осторожно. Мне казалось, на меня должны злиться, но в глазах окружающих я видела только любопытство. – Может, хотя бы облегчу боль, пока ждёте очередь на лечение? А если студентам и так хватает практики, то мне не сложно и полностью исцелить.
– Лучше мне помоги, – раздался позади сухой, сипловатый голос.
От которого я вздрогнула.
Медленно-медленно стала разворачиваться, оглушённая бешеным стуком сердца.
Чигару стоял в коридоре, держа под мышкой свой жуткий скалящийся шлем. Лицо в контраст демонической маске было чисто, спокойно и бледно. Облеплено
Я сглотнула.
Пальцы закололо сильнее.
Чигару чуть наклонил голову, и несколько влажных волосков отклеились от его виска.
Сопровождавший меня паж отходил по стеночке. Я оглянулась на раненых и целителей: вряд ли кто-нибудь из них мне поможет, в глазах у многих читалось желание сбежать отсюда подальше.
– Так ты поможешь победителю? – с нажимом осведомился Чигару.
– Давай я тебе помогу, победитель, – едко предложил Кайден.
Вздрогнув, снова развернулась к Чигару. Он прищурился, не оглядываясь на бесшумно подходящего со спины Кайдена.
Мне захотелось рвануть к нему, но это было бы уже слишком: всё же Чигару мне напрямую не угрожал.
– Пойдём, мой дорогой друг, – голос Кайдена источал яд. – Принцесса жаждет твоих объяснений. И извинений.
Чигару продолжал прожигать меня взглядом, и Кайден вынужден был положить ладонь на его плечо, покрытое сталью и пропитанным кровью сюрко.
Наконец, Чигару повернул голову, снимая меня с пика своего странного взора, и холодно заметил:
– Сначала мне надо привести себя в порядок. Полагаю, явление в таком виде будет ещё более оскорбительным, чем задержка, – он посмотрел на меня раньше, чем я успела ускользнуть. – Эйна, я вынужден снова просить вас оказать мне целительскую помощь.
Демоническая морда на его шлеме хищно скалилась окровавленными зубами. Молчали студенты-целители и их наставники, побеждённые воины, слуги – все замерли, наблюдая за нами.
Мои пальцы кололо. И я помнила о своём долге.
– Да, конечно, помогу.
– Тогда идём, – Чигару встал так, что я вынуждена была пойти справа, а Кайдену оставалось место только по левую руку от него.
Сопровождаемые внимательными взглядами, мы двинулись по коридору и свернули в приоткрытые двери куда более изящных покоев с гобеленами и довольно неплохой мебелью. На столе, озарённые свечами, поджидали фрукты, мясо, сырные нарезки и хлеб, кувшины и два кубка.
Небрежно отбросив шлем на тахту, Чигару отстегнул пояс с абордажной саблей и сбросил туда же. Зашедший последним Кайден закрыл за собой двери и сложил руки на груди.
– Эйна, помоги мне, пожалуйста, – Чигару дёрнул сюрко.
Крови я не боялась и не брезговала, но сейчас почему-то само её наличие на ткани отвращало.
– Ванна готова, – сообщил вышедший из внутренней двери слуга.
– Пусть он поможет, – я поспешно отошла к столу и стала заглядывать в кувшины в поисках воды, но везде было вино.
Взгляд Чигару я ощущала спиной так остро, словно он касался меня физически.
– Помоги, – недовольно приказал Чигару.
Я не поворачивалась, пока слуга снимал с него сюрко и расстёгивал доспехи. Я бы предпочла уйти. Кайден прошёл к столу и устроился в одном из кресел, плеснул себе насыщенно-красный напиток и цедил его, поглядывая то на меня, то на Чигару.
Слуга вышел с грязным сюрко и доспехами.
– Эйна, – позвал Чигару. – Пожалуйста, помоги мне.
У Кайдена раздулись ноздри, глаза потемнели. А я вдруг почувствовала себя куском металла между молотом и наковальней.