Цена его любви
Шрифт:
Снова киваю, — Василий уже отводит меня к машине, заставляя Сергея потесниться. Все, похоже, решаю не я. И даже то, с кем мне можно говорить, — все контролирует Влад. Даже если его нет рядом.
Глава 11
Влад.
От нее отрываться мучительно. Невозможно.
Тем более, теперь. Когда лежит подо мной. Такая нежная. Трепетная. Еще подрагивая после нашей бурной страсти.
Ее пальца дрожат.
А еще — на ту радость, — такую искреннюю, неприкрытую, с которой она встретила мой маленький подарок. Карету с упряжкой. Такая мелочь.
Но сердце бьется совсем иначе. Чаще. И по-другому, когда она рядом.
В ней настоящее — все. Ей даже говорить ничего не надо.
И страсть и тревога и то безумное притяжение, которое я к ней ощущаю и вижу в ее глазах.
Все настоящее. Все такое взрывное, искреннее и на поверхности. Хочется схватить в охапку и просто пить каждую грань ее чувств.
Но звонок Морока вырывает меня из этого безумного плена. Черт, я как в дурмане, на все забить готов. Или наоборот, — только что ожил, очнулся? Хрен его знает. Ощущения совершенно непривычные. Ненормальные.
Поднимаюсь, отрываюсь от нее, а самого ведет. Хуже самого крепкого алкоголя девочка эта на меня действует. Хуже наркотика..
Не целую на прощанье. Не обнимаю. Не оторвусь, если прикоснусь.
Приходится вот так — резко. Быстро. Отрывать от себя.
Ничего. Дела закончатся. Все придет в норму.
И тогда, блядь, я возьму свой совершенно заслуженный за все годы отпуск.
Забью на все и отправлюсь с малышкой на какой-то Богом забытый необитаемый остров. И вот тогда… Тогда не оторвусь. Умолять будет, — не выпущу из цепких объятий. Моя. На миллиметр от себя отодвинуться не дам.
А сколько всего я с ней сделаю…
Блядь. Картинки так и пляшут перед глазами. Член разрывает брюки. Надо переключится. Перестать о ней думать, — но, блядь, как, если она уже мне прямо вовнутрь въелась? В сердце ведьмочка маленькая пробралась. В самую грудь.
Пьяный от нее. Совсем пьяный. Насквозь. И хочу постоянно, до одури. Снова и снова своей делать. Вжимать в себя. Вколачивать. Так, чтобы и когда меня нет рядом, чувствовала, что я в ней. Не только телом. Насквозь чтобы чувствовала, как я ее.
— Ну, что там, Морок? — врываюсь в дом Грача.
— Все чисто, — он и Тигр явно всю ночь не спали. Глаза красные, вид помятый. На столе всего одна пустая бутылка из-под вискаря.
Стол завален папками. Неужели успели всю отчетность всего за ночь изучить?
— У тебя что? — хрипло спрашивает Тигр.
Я мало его знаю, но полагаюсь на Морока и его чутье. Раз доверяет Артуру, значит, есть причины. Хотя…
Правда, досье на Тигра я давно собрал и пересмотрел. Еще когда отслеживал, кто влез в бизнес Морока и Лютого по яхтам. Там даже в Лондон ниточка вертелась. Да не докрутил. Все тогда решили, что Альбиноса работа. Все расслабились. И вот она, расплата.
— За неделю до того, как его резанули, хрень какая-то дважды происходила.
Да, записи я хоть по пути, а все же успел просмотреть.
— Вот, — тыкаю пальцем, останавливая кадры в нужных местах. — Два момента, когда камеры полностью отключались. Времени — примерно по часу-два. Охраны нет. Значит, Грач сам и камеры отключал и людей своих отправлял из дому. Дины тоже каждый раз в это время в доме не было. Вот она уезжает, вот гаснут камеры.
— Что думаешь? — Морок вскидывает уставшие глаза, трет переносицу.
— Похоже, кто-то приходил в это время. Тот, кого нельзя было видеть остальным.
Только странно, что Грач ни слова мне об этом не сказал.
Если работал с человеком, который доказательства искал, должен был поделиться. Я ведь первым понял, что все идет не так, что копают под нас. Первым понял и сам же об этом Грачу и рассказал. Не мог он от меня такое умалчивать.
Любовница?
Ну, чистый бред. Не говоря о том, как Назар с Диной друг к другу относились, надо быть полным идиотом, чтобы принимать в собственном доме любовницу, встречи с ней на своей территории устраивать. Для этого много и мест разных есть и возможностей. А Грач был кем угодно, но только не идиотом.
Вариантов не вижу.
Только два.
Либо Грача шантажировали чем-то и приходили для переговоров, либо он получал информацию от кого-то из враждебного лагеря. Если бы кто-то тайно собирал бы для него информацию, я бы первым знал.
Судя по лицам Тигра и Морока, они пришли к тем же выводам.
Но, блядь, как теперь поймать этого невидимку?
— Что в тайном сейфе?
Имею в виду не тот, где счета и бумаги и вся документация, а именно тот, ключ от которого Грач оставил Лютому.
— Чертеж его личного схрона, — Морок бросает на стол смятую бумагу, даже огрызок, весь исписанный цифрами. Под ними с трудом, но просматривается чертеж.
Схрон.
У каждого в нашем мире есть такое место. Где можно спрятаться, пересидеть. Где никто не найдет. Даже свои о таких местах не знают. Даже самые близкие.
— Едем, — киваю, поправляя кобуру.
Слишком все чисто. И в документах и в доме. Где-то должны быть ответы.
Выбираемся за город. Едем на разных тачках. Не своих, естественно.