Цена его любви
Шрифт:
— Я же не отпущу…
И руки крепче сжимаются на моем теле, скользя вниз.
И надрыв сумасшедший в голосе, что рвет мою душу без остатка.
— Не отпускай, — лихорадочно впитываю каждый его вздох. Отчаянно толкаюсь языком в его небо. Впиваюсь руками в волосы, такие же густые, какими я их помню. Руки, кожа помнят…
— Убью тебя, если отпустишь… Заколю твоим же ножом…. Не прощу…
— Моя… — шепчет, усмехаясь мне в губы.
А дальше…
Дальше все, как во сне.
Остро —
Запредельно, — потому что так не бывает. Так невозможно!
Подхватывает на себя с глухим рычанием.
А один миг сбрасывает с меня всю одежду.
Не замечаю, не понимаю, как оказываюсь на постели, подмятая его горячим, полыхающим, раскаленным телом.
И эти глаза.
Пронзающие. Пронизывающие насквозь. На всю глубину. До самых внутренностей. Сердце мне пронзающие, — прямо надо мной.
— Дааааша…
Он нависает. Придавливает меня своим огромным телом. Расплющивает.
Жадно толкается языком в мой рот. Так, словно берет вот так, за все время, пока не брал. И я… Я полностью в его власти. Распахнутая. Открытая. До невозможности…
Будто опомнившись, встряхивает головой.
— Даша.
Руки опускаются по полушария моей заметно округлившейся груди. Со стоном сжимает пальцами окаменевшие, торчащие соски. И я с таким же стоном выгибаюсь ему навстречу.
— У тебя другая жизнь, Даша…
Его лицо пронзает судорога, как от боли.
— У тебя муж. Спокойствие. Уверенность в завтрашнем дне. Я ничего из этого не могу и не смогу тебе дать. Ничего!
— Я не дышу, Влад. Не живу! — распахиваю ноги, обвивая его поясницу. Впиваюсь руками в волосы, притягивая к себе. Всего миг, как наши губы разомкнулись, а я уже задыхаюсь без его дыхания, его прикосновений.
— Мне ничего не надо! Без тебя — ничего! Твою же мать, Влад Северов! Как ты не понимаешь? Ты — вся моя жизнь! А без тебя… Без тебя я мертвая и ничего не способно тебя заменить!
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — его руки уже лихорадочно скользят ниже, по всему телу. Как будто ладонями пытается, как и я, надышаться моей кожей. — Не понимаешь, Дааааша…
Губы захватывают мой сосок, с рычанием прикусывают его, заставляя меня изгибаться снова и снова, чувствуя, как всю меня простреливает насквозь.
— Все имеет свою цену, — жаркими поцелуями спускается в них живота, и меня подбрасывает над постелью от каждого касания его обжигающих губ. В каждом из них — ураган, который заставляет мое тело оживать, который будит во мне запредельные ощущения, такие, каких не испытывала никогда прежде, даже с ним…
Глава 63
Влад.
— Не знаешь, о
Зажмуриваюсь.
Пытаюсь оградиться от нее.
Подумать о другом. Образы иные перед глазами вызвать.
Но разве это возможно?
Отключиться, перенастроиться, когда ее тело — самое желанное, до невыносимой боли родное, трепещет подо мной? Когда везде ее запах, а на губах повисают ее слова, ее дыхание?
Это мучительно. Это пытка. Это невозможно!
— Дааааша, — блядь, я уже не оторвусь.
Не способен оторваться!
Должен. Обязан. Все развернулось совсем не так, как я предполагал когда-то. Все.
Тогда, в ту далекую новогодняя ночь я брал ее, чувствуя, как дурею.
Но тогда все было иначе.
Я мог обеспечить моей девочке защиту. Я единственный мог стать ее защитой!
Но теперь! Теперь я — самая главная угроза для ее жизни! И не только для ее!
Если бы… Если бы я только мог…
Не могу сдерживаться.
Губы сами скользят. По ее губам, по изогнутой шее, вгрызаются в трепетные сладкие соски.
Нажраться. Напитаться ею, моей удивительной, сладкой, любимой. Единственной. Ни к одной женщине не прикоснулся с тех пор, как почувствовал ее, как она появилась в моей жизни. Не смог бы прикоснуться. Лучше терпеть. Чем предать. Самого себя, мать твою, предать, трахая другую!
— Даша…
Меня срывает с катушек. Намертво. Окончательно.
Разум и волю сплющивает на хрен. Я весь превращаюсь в один оголенный нерв. Одуревший от ее близости. От того, что чувствую жар ее кожи всем своим телом. От того, как подрагивает она подо мной!
Но я не должен. Я не имею права.
Я отвечаю за ее жизнь. За жизнь нашего сына. Не могу позволить себе сорваться. Поддаться инстинкту, одурительной потребности быть с ней, войти сейчас в нее со всего размаха… Сжать в руках и больше никогда не отпускать….
— Поверь мне. Так будет лучше. Таким, как я, и за всю жизнь не выпадает даже нескольких минут любви.
Сжимаю кулаки до хруста, заставляя себя хотя бы на пару миллиметров отстраниться. И уже чувствую, как выкручивает всего без ее близости.
Это больше, чем помутнение рассудка.
Лишь ощутив ее в своих руках, я стал одержимым безумцем. Тем, кто после долгих блужданий по пустыне, пересох без воды и вдруг дорвался до холодного свежего ручья.
Нет. Она нужна мне больше.
Больше чем вода, сильнее, чем воздух.
Но…
Если я сейчас войду в нее, если возьму, уже никогда не заставлю себя оторваться… Уже не смогу. И она не сможет. Но… Тогда я потеряю ее навсегда! Ее и сына, ведь стоит его лишь один раз увидеть, как отпадут всякие сомнения в том, от кого он! Их просто уничтожат…