Цена его любви
Шрифт:
Слабость тебя сгубила.
— Влад…
Перепуганно смотрит на меня распахнутыми глазищами своими.
Да, девочка.
Я чудовище.
Это не просто грязная кровавая оболочка моей жизни. Я и сам такой. Я ее часть. Только с тобой становлюсь другим. И что теперь? Сбежишь? Поняла наконец, с кем связалась?
— Ты… Убил его?
Наивная моя маленькая девочка. Любимая девочка. Я и за меньшее убивал. И гораздо более жестоко.
— А ты думала, я разговоры разговаривать с ним собирался?
Рывком
Для мужика не рана. Царапина.
Но, блядь, видеть такое на своей женщине! Чувствовать, как руки пропитываются от ее крови! Это блядь пиздец!
Сам не замечаю, как начинаю рычать. Рафу голову отгрызть хочется, хоть и мертвому. Так бы и впился зубами. Напиваясь его кровищей. Прямо, блядь, до зуда в зубах хочется!
— Ты сама все видишь, Даша. Сама все увидела. Я такой и другим не стану. И жизнь моя… Вот такая. Санников. Он ни в чем не замешан. За всю свою жизнь никогда рук не замарал. Если… — блядь, горло сжимает, не могу выговорить этих слов. Но я должен. Должен дать ей выбор. Настоящее понимание того, где она оказалась. Настоящую свободу.
— Если ты передумала ждать, я пойму. Я не заслужил тебя. И твой любви, Даша. Мы из разных миров. Считай, обманом выдрал свое счастье. Пусть минуты. Пусть. Но мне их хватит на всю жизнь. А ты… Ты уходи. Подумай. Прокрути в голове все, что видела. Тебе будет лучше без меня. Там, где другая жизнь… Другие люди…
— Да, Влад! — сжимает пальцы на воротнике моей рубашки еще сильнее. Даже встряхивает своими маленькими, но такими крепкими, оказывается, ручонками.
А мне их зацеловывать хочется. Каждый пальчик.
Только имею ли я теперь на это право?
Не хочу. Не хочу видеть ужас в ее глазах. И ждать, что она когда-нибудь все же от меня сбежит. По-настоящему.
— Передумала! — лихорадочно шепчет.
— Эта война… Она никогда не кончится! Только сейчас я увидела все и все поняла! Не этот, так другие придут на его место! За власть каждый драться в вашем мире будет! Мечтать всех уничтожить и все себе забрать! И никогда! Никогда не будет у вас иначе! А наш сын? Он тоже никогда не сможет спокойно жить!
Да. Да, девочка. Вот поэтому я тебе и не открывался. Хорошо, что все поняла. Сама наконец поняла. Хоть и сердце проламывает ребра, выскакивая из груди.
— Уйди, Влад! Уйди из всего этого! Твои друзья… Пусть они разбираются со всем дальше. Сами. Если ты не такой. Если твои слова о любви были правдой. Если она тебе дороже этой проклятой власти, выстроенной на крови… Откажись… Если ты не такой же, как этот Раф, как остальные! Все те, кто предать и убивать готовы только ради того, чтобы жить в роскоши и власть в своих руках держать… Откажись… Ради нас… Ради…
Всхлипывает. Мучительно пронзает меня своими бездонными глазами.
—
— Готова меня принять после того, что поняла? Готова на жизнь без миллионов? Без всего того, что я мог бы тебе дать?
— Ты! Все, что мне от тебя нужно, — это ты, Влад! Ты до сих пор не понял?! Без всего! Без всего, черт тебя подери! Просто ты! Рядом! И живой!
— Хорошо, — блядь, в глазах снова печет, будто стекла насыпали.
— Хорошо, Даша. Скажи, пусть Стас придет. Я подумаю. А теперь. Теперь уходи! Тебе помощь нужна! Рану обработать!
— Влад…
— Я обещаю, Даша. Можешь спокойно уходить…
— А Стас? Стас знал? С самого начала?
— Нет.
Потираю челюсть. Рефлекторно. Вспоминая о том, как Санников узнал о том, что я жив в свой первый приезд.
И ему не хотел открываться, но кто-то должен был рассказать о том, что твориться в нашем мире! И с Софией. Серебряковой. Дочерью врага Санникова, от которой он глаз не отводил.
Санников сорвался тут же. Но первым делом не Софию понесся спасать, а прилетел раскрошить мне челюсть. И я даже ни хрена не сопротивлялся.
— Он узнал… Позже. В свой первый приезд сюда.
— Хорошо.
Кивает, сжимая пальцы.
Ох. Кажется, и челюсть Санникова сегодня пострадает!
Она уходит. Недоверчиво оборачиваясь на меня снова и снова. А я так и сижу на коленях на бетонном полу. Сдвинуться не могу с этого места. Где я только что чуть ее не потерял.
Медленно поднимаюсь, когда даже эхо ее шагов стихает.
Подхожу к Рафу, которого мы все эти годы считали другом. Доверяли, как самим себе.
Смачно пинаю еще теплый труп ногой. Сука. Не такой смерти заслужил предатель. Далеко не такой.
Да и не мог он провернуть все это в одиночку. Каждый шаг наш наперед знал. Регину в доме Грача держал. И все же…
Это шакал. Реальная падаль, которая лизала задницу и ненавидела. Как все слабаки. Ни хера он сам на такое бы не решился. За ним кто-то стоял. Кто-то довольно сильный. Кто давно рассмотрел в Рафе гниль, которой мы не замечали. Кто сумел ею воспользоваться и убедить дурачка, что власть и правда будет принадлежать ему.
Только вот ни один слабак на свете никогда власти не удержит.
Его руками собирались только всю грязную работу сделать, а после бросили бы Рафа подыхать.
Даша права. Никогда эта война не кончится. Она будет длиться вечно.
Две чаши весов.
Жизнь, к которой я привык и любимая женщина. Жизнь, о которой мечтал так давно, что уже и не помню. О которой понятия не имею, потому что никогда не пробовал. Если решать, то только теперь. Пока я и так для всех мертв, кроме своих. Другого шанса, возможно, не выпадет.
Готов ли я?
Отказаться от всего и стать обычным человеком?