Цена прощения
Шрифт:
— Но это позже. А пока скажи мне вот что…
Он предложил сигарету. Герда отказалась. Отложив пачку в сторону, Джордан взял бокал. Какое-то время он с таинственным видом задумчиво рассматривал прозрачную жидкость, потом вдруг резко поднял голову. Герду пронзил строгий, недоброжелательный взгляд.
— Как тебе толпа этих клоунов, развлекающих Стюарта?
Ошеломленная, она ответила, немного заикаясь:
— Да… нормально. Обычная молодежь.
— Тебе кажется нормальным то, что происходит?
— А что? Да и разве
— Да.
Видимо, вопрос действительно задан не из праздного любопытства. Герда попыталась лавировать:
— Но почему?
Одним глотком Джордан опустошил бокал и с размаху поставил его на стеклянный столик. Мелодичный звон нарушил напряженную тишину.
— Что ты думаешь о Рэчел?
Брови Герды снова в удивлении взметнулись вверх. Она ответила нарочито медленно, пытаясь подавить растущее в душе тревожное чувство:
— К чему ты клонишь? Будто хочешь услышать от меня подтверждение какому-то подозрению.
— Я не просто так спрашиваю. Во всяком случае, то, что я знаю, я знаю наверняка.
Волнение тошнотой подступало к горлу. Что он знает? Неужели Стюарт?.. Нет, не может быть. Если Стюарт и рассказал…
— Я имел в виду, что ты думаешь об отношениях Рэчел и Стюарта?
Взвешивая каждое слово, Герда ответила:
— Кажется, она любит его. Но как я могу судить, ведь я здесь только один день… И потом… — Не зная, что еще сказать, она смутилась. — Что, собственно, такого? Стюарту необходимо общаться со сверстниками. Одиночество — самое страшное, что может быть в его положении.
— Согласен. Но я спросил о Рэчел.
— Почему ты ее так недолюбливаешь?
— Мать всегда пагубно влияла на Стюарта. Но Рэчел! Она просто отравляет ему жизнь.
Герда не поверила ушам своим — в его голосе было столько ненависти!
— Как это? Как кто-то может причинить Стюарту вред?
— Как? — Джордан горько рассмеялся. — Эти недоумки съезжаются сюда каждую неделю и даже чаще. Пьянствуют, играют, бесятся кто во что горазд. А кто, по-твоему, зовет их всех? Наша маленькая филантропка!
— Но как же без компании? — возразила Герда. — А потом, ты же помнишь, раньше он всегда…
— То раньше. Ты знаешь, что он дважды пытался покончить с жизнью, как раз после таких вот гулянок? Все разъезжались, бросали его. Пользовались и бросали до следующего нашествия. По-твоему, это нормально?
— Не может быть. — В глазах Герды мелькнула ужасная догадка. Негнущейся рукой она поставила на стол нетронутый напиток. Голос ее дрожал. — Но я не понимаю… Как ты можешь винить в этом Рэчел? Ведь меня ты обвиняешь совершенно в противоположном?
— Успокойся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — мрачно отозвался Стюарт.
От его многозначительного взгляда Герде стало трудно дышать. Холодный блеск прищуренных глаз причинял почти физическую боль. Все самые страшные предположения оправдывались. Все потаенные страхи материализовались в
Джордан картинно облокотился о каминную полку, словно абсолютный властитель, требующий бескомпромиссного подчинения. Сильнее угрозы, больнее удара.
— Не сегодня завтра Рэчел женит на себе Стюарта.
При этих словах Герду охватила необъяснимая, неведомая слабость. Словно в тумане, она соображала, почему мысль, что кто-то может выйти замуж за Стюарта, кажется такой нелепой, противоестественной. Существует множество подобных браков, которые очень часто оказываются даже счастливее, чем союзы между здоровыми людьми. Может, потому, что из-за физических недостатков одного из супругов отношения в таких семьях строятся в большей степени на духовном единении. Но Рэчел…
Ей почти ничего не известно о Рэчел. Как в бреду, Герда покачала головой. Мысли лихорадочно сменяли одна другую. Одно можно было предположить с уверенностью — этой девушке будет достаточно сложно играть роль любящей, верной жены инвалида. Слишком молода, импульсивна и темпераментна, как и сам Стюарт. И такая же раздражительная.
Она несмело взглянула на Джордана:
— Но ты ведь не станешь вмешиваться? А вдруг они любят друг друга?
— Любят?! — Он сдержал ругательство. — Можешь не сомневаться, я сделаю все, чтобы помешать их свадьбе. Только через мой труп!
— Но почему ты так уверен, что они собираются пожениться? — Такие тупые в своей бездоказательности заявления не могли не вызвать раздражения и желания противоречить.
— Она уже долгое время добивается своей цели. До сих пор Стюарту хватало ума ставить ее на место. Но рано или поздно она добьет его, и он пошлет все к чертям и сдастся. А потом оба будут кусать локти.
— И все-таки я не понимаю, как ты можешь быть уверен в этом.
— Ну как ты не понимаешь, ведь она ребенок! Испорченная, начитавшаяся слезливых романов девчонка. Хочет полностью посвятить себя ему, всю жизнь заботиться о нем. Что тут непонятного? Сколько можно витать в облаках? Эта неврастеничка просто гипнотизирует Стюарта, дурачит его. А ему, конечно, только и надо, что уйти от реальности. Эта юродивая утверждает, что материальное, то есть тело, не имеет значения, главное — душа. Дескать, это мы инвалиды, моральные инвалиды. Несет всякую чушь. Нет, я прекращу этот балаган.
— Ты просто невыносим, — воскликнула Герда, — Как можно быть таким нетерпимым? Откуда ты знаешь, что она не права? Стюарт уже давно воспринимает жизнь не так, как ты! Да, может, он уходит от реальности. Но это твоя реальность, а ему нужен тот, кто поможет приспособиться к новой жизни. Для него все теперь не так в этом мире. И Рэчел, возможно, единственная, кто это понимает. Ты не можешь отнять ее у Стюарта. Это слишком жестоко…
— Да ты, я вижу, вдруг не на шутку заинтересовалась его судьбой? Надо же, как раз то, что нужно.