Цена Шагала
Шрифт:
Андрей прошел в коридор, порылся в стопке рекламных газет, складированных у входной двери, выбрал парочку и вернулся в комнату. Минут десять он листал прессу, выискивая нужные ему объявления. Потом выписал телефоны на отдельную бумажку (он всегда любил аккуратность во всех важных делах), пододвинул к себе телефон и начал набирать номера.
Нужную фирму он нашел почти сразу.
– Да, конечно, - сказала ему миловидная, судя по голосу, барышня.
– У нас есть обзорные экскурсии по Берлину, четыре дня.
– А как с визами?
– Визы? За это надо отдельно
– А если срочно?
– Сто долларов.
– Меня это устроит. Сколько стоит экскурсия?
– От пятисот пятидесяти.
– А есть ли у вас путевки на ближайшее время?
– Вы имеете в виду горящие?
– спросила девушка.
– Да хоть бы и горящие.
– Есть через четыре дня. Хотите?
– Замечательно. Когда к вам можно подъехать?
– Можно и сегодня, мы до семи.
– Скажите ваш адрес.
Девушка продиктовала, Сорин записал.
– Хорошо, через полтора часа буду.
Он повесил трубку, проверил наличность, с сожалением заметив, что она практически истаяла и всех его денежных запасов оставалось тысяча сто долларов, потом прошелся по квартире, покидал в сумку чистые рубашки, белье, носки, переодел брюки, еще раз с грустью осмотрел свое когда-то уютное жилище и вышел за дверь. «Что ж, вперед к новым подвигам», - сказал себе Андрей.
Пока Старыгин и Сорин ездили за паспортом, Василий Семенович не терял времени даром. Он созвонился с Дмитрием Владимировичем Пакиным и договорился о вечерней встрече в маленьком кафе на Петровке из серии в последнее время вошедших в моду забегаловок крупного проекта «Шуры-Муры».
Когда они встретились и сели за стол, Трегубец даже не подозревал, что Сорин, вместо того чтобы дрожать, как осиновый лист, в ожидании его, Трегубца, звонка, уже оплатил путешествие в Германию и, бережно сложив квиток об оплате в кошелек, ехал на метро домой, предвкушая крепкую приятную выпивку и хороший секс, в котором он так нуждался после насыщенного событиями дня.
– Вот что, Дмитрий Владимирович, - сказал Василий Семенович Пакину после того, как они сели за столик и попробовали зеленый салат.
– Узнал я тут одно имечко - то самое имечко, о котором я так давно мечтал. И любопытно мне: что у тебя есть на этого человека.
– Подожди, Василий Семенович, не торопись, - прервал его Пакин.
– Я человек точный и обещания свои выполняю. Сначала послушай меня.
– Изволь.
– Людей, близких твоему Кошенову, в нашей картотеке четыре.
– Ну-ну.
– Первый: Шпак Андрей Иосифович, генеральный директор компании «Глобнефть», собиратель русского авангарда, 49 лет, имеющий двадцатичетырехлетнюю любовницу-наркоманку.
– Неинтересно, дальше, - сказал Трегубец.
– Пижемский Лев Валерианович, 63 лет, доктор физико-математических наук, в прошлом заведующий одной из крупных лабораторий, впрочем, это тебе не важно: от дел он уже отошел. Коллекционер, библиофил, собирает все, равно как и торгует всем.
– Следующий, - попросил Трегубец.
– Ермилов Геннадий Андреевич…
– Генеральный директор «Гентрейд консалтинг», - прервал Пакина Трегубец.
– Ого. В цвет?
–
– Именно. За это стоит выпить.
– Только чуть-чуть, - попросил Дмитрий Владимирович, - печень что-то пошаливает.
– О, брат, за здоровьем нужно следить. Ну да пятьдесят грамм лечебных - не помеха, - и Трегубец потянулся бутылкой к рюмке Пакина. Они выпили. Пакин кинул в рот маленький маринованный огурец и вопросительно посмотрел на Трегубца.
– Ну, говори, говори.
– Что тебя интересует?
– Практически все.
– Все рассказывать долго, да и опасно. Одно тебе могу сказать: как раз недавно Геннадий Андреевич Ермилов выезжал в Лондон. Встречался ли он там с Кошеновым - сказать тебе не могу, но то, что был - это несомненно.
– Ну, раз уж был, то непременно встречался, - сказал Трегубец.
– Тем более, что…
– Что?
– прервал его Пакин.
– Впрочем, это не важно. Одним словом, я уверен: встречался.
– Хорошо. Что тебя интересует по поводу этого джентльмена?
– Чем он занимается? Не томи, Дмитрий Владимирович. Целый день пытаюсь выяснить, никак понять не могу.
– Никто понять не может. Снаружи это довольно простая фирма: есть издательский концерн - холдинг, как это нынче принято называть, издает какую-то никому не нужную рекламную продукцию, что-то о природе, что-то о погоде и тому подобное, то есть то, что бесплатно в аэропортах распространяется.
– Понимаю, далее.
– Далее интересней. Видишь ли, выпускают они один занятный журнальчик, тоже бесплатный, причем, я бы сказал, «спецраспространения»: для крупных коммерсантов, для заводов, фирм.
– Какова же тематика?
– А вот это - самое любопытное, - улыбнулся впервые за весь вечер Пакин.
– Журнальчик называется «Война и мир».
– То есть?
– удивился Трегубец.
– А то и есть: война, то есть средство нападения, и мир, то есть средство защиты.
– Любопытно.
– Само по себе издание безобидное: печатают статьи каких-то инженеров, что-то таскают из Интернета, что-то - из устаревших научных справочников, ну, объявления всякие о международных салонах, о предложениях заводов-изготовителей и так далее. Но печатают они его - закачаешься!
– За рубежом?
– спросил Трегубец.
– Именно. В Италии. Есть там на севере одна маленькая типография. С нашими издателями практически не контактирует, с итальянскими тоже. Но зато имеет плотные контакты с Югославией и, как ни странно, с Ираном.
– Кораны издают?
– усмехнулся Трегубец.
– У-гу, - кивнул Пакин, - со специллюстрациями. Видишь ли, Василий Семенович, для тебя это материи тонкие и, вероятно, мало знакомые. Но несколько моих ребят по-тихому покопались в издательских сметах этого журнальчика «Война и мир». И очень любопытно: себестоимость каждого номера выползает долларам аж к десяти, то есть отпускная в таком случае со всеми таможенными издержками должна быть никак не меньше тринадцати. А ты представляешь себе журнал стоимостью в триста-четыреста рублей, который бесплатно - заметь, бесплатно - распространяется?