Цена свободы
Шрифт:
– А в чем проблема?
– - спросил Мэнли.
– Остаточное тепло. Пожар раскаляет металлические переборки. Кроме того, когда мы тушим пожар в какой-либо комнате, нам нужно сначала охладить ее, чтобы пожарные смогли пройти, а это занимает немало времени. Также у нас проблемы с обратным пламенем, горением изоляции и проводов и усталостью пожарных от жары.
– Ясно, - сказал Мэнли.
– - А что насчет реакторов?
– Об этом лучше расскажет капитан Эйзен, - ответила Тамара.
– - Он был достаточно любезен, чтобы изучить их для нас.
– Капитан?
– - спросил
– Хорошо, - сказал Эйзен, затем помолчал, словно собираясь с мыслями. Тамара кивнула ему. -- Раз я исполняющий обязанности главного инженера, начну с этого.
– - Он снова ненадолго замолчал. -- Первый реактор был пробит до того, как появилась возможность выбросить его в космос. Весь первый двигатель поражен радиацией и протекает. Мы не сможем привести его в рабочее состояние без серьезного ремонта в сухом доке.
– - Эйзен оглядел мрачных офицеров.
– - Не думаю, что кто-то из инженеров сумеет с этим справиться. Большинство из них получили смертельные дозы, когда реактор был пробит, остальные -- практически сразу после этого. У нас недостаточно антирадиационных препаратов, чтобы вылечить всех. Некоторые из пациентов умрут.
Также, - продолжил капитан, - у нас остался всего один вспомогательный энергоблок вместо трех. И этот единственный энергоблок пытается работать за все три -- поддерживает внутреннее освещение, противопожарную систему, щиты и силовое поле. Он слишком перегружен... вот почему постоянно отрубается свет. -- Эйзен глубоко вздохнул.
– - И работает всего на девяносто процентов своей мощности из-за перегрева. Если мощность упадет еще сильнее, мы можем потерять искусственную гравитацию.
Блейр вздрогнул. Хотя бы секундный отказ гравитационного поля или инерционных демпферов тут же познакомит команду с полным эффектом ускорения корабля. Экипаж закончит свою жизнь в виде ярко-красных пятен на переборках. По лицам других офицеров Блейр увидел, что и их посещали подобные мысли.
– Какой у нас выбор?
– - спросил Мэнли. Эйзен пожал плечами.
– Нужно снять с блока лишнюю нагрузку -- отключить все, что не слишком необходимо. Выбросить замороженную еду, установить термостаты на сорок градусов по Цельсию и снять фазовые щиты. Это сэкономит достаточно энергии, чтобы энергоблок не перегревался. Мы вряд ли повысим его эффективность, но, по крайней мере, не потеряем то, что уже есть.
– Тамара?
– - спросил Мэнли, ожидая, что она что-то скажет по этому поводу.
– Он -- строевой офицер, - ответила Пантера, - а не я. У меня вообще нет инженерного стажа.
– Что же, - сказал Мэнли, - эти вопросы решены, пора идти дальше.
– - Он посмотрел на собравшихся офицеров.
– - Наш дальнобойный радар все еще не работает. Электронные помехи от газового гиганта блокируют наши сверхсветовые возможности. -- Он помолчал и глубоко вдохнул. -- Нужно выяснить, кто будет управлять этим ржавым ведром. Мы не можем ждать формального назначения от Ричардса.
Все промолчали. Мэнли провел ладонью по щеке.
– Я
Соса наклонилась вперед в кресле, давая возможность Блейру в первый раз ее рассмотреть. Ее длинные черные волосы обрамляли изящное лицо. Блейр был поражен и ее красотой, и живым и умным выражением лица.
– Разве не капитан Эйзен -- старший офицер?
– - спросила она.
Блейр посмотрел на Маньяка, который сложил руками некое подобие песочных часов и беззвучно сказал "Соса", затем поцеловал свои пальцы. Эйзен хмуро взглянул на них, молча приказывая вести себя подобающим образом.
Мэнли нахмурился.
– Ранг капитана Эйзена дан ему Конфедерацией, а не Колониями. Он не принадлежит к нашему флоту.
– Глупости! -- воскликнула Соса. -- Капитан Домингес организовал дезертирство капитана Эйзена. Ему обещали полное сохранение звания, старшинства и оклада.
– Он договаривался с Домингесом, а не с нами, - ответил Мэнли.
– - Мы не обязаны подчиняться этому договору.
– Думаете, нам стоит обратиться к нему?
– - спросила Соса.
– Хорошо, - ответил Мэнли и обратился к Эйзену. -- У вас есть, что сказать нам?
Эйзен выглядел так, словно ему больно было что-то вспоминать.
– Будет только честно, если вы узнаете, почему я здесь, и, учитывая то, что я должен объяснить кое-что своим друзьям, - сказал он, покосившись на Блейра, - я могу убить одним выстрелом двух зайцев.
Мне дали под командование "Лекс", когда он только-только вышел из сухого дока, - продолжил Эйзен.
– - Я получил его командный вымпел от самого Толвина.
– - Он нахмурился, увидев реакцию офицеров, услышавших имя главы АСГ.
– Я начал в чем-то сомневаться, когда на борт поднялся человек из отдела специальных операций со своей оравой. Судя по приказу, они должны были заниматься изучением захваченных приборов килрати. У этого человека, Сизера, был приказ от самого Толвина -- брать все, что ему понадобится для "проекта", без вопросов. -- Блейр увидел, как трудно Эйзену вспоминать вопиющие нарушения. -- Они выгнали мою команду с моей взлетной палубы и организовали мастерскую. Меня туда даже не пускали, а ведь это был мой чертов корабль! Так высокомерно со мной еще не обращались никогда.
Эйзен сделал еще глоток кофе.
– Затем люди Сизера устроили собственный узел связи и начали передавать и принимать сверхсветовые сигналы. У меня есть также доказательства, что они прослушивали узел связи "Лексингтона".
– И что?
– - спросил Мэнли.
– Я стал каждый день просматривать логи, - сказал Эйзен.
– - И заметил, что очень много сообщений приходят непосредственно с Земли Сизеру и его команде. Я использовал собственный код командира, чтобы просмотреть номера сообщений. Часов через двенадцать я получил личное сообщение от самого Толвина, в котором он рекомендовал мне заниматься своими делами.