Цена жизни. Книга 2
Шрифт:
Девушка-администратор за стойкой, увидев меня, привычно расцвела и уже открыла было рот, чтобы поприветствовать, но вдруг зависла, по-видимому, не понимая, кем является гость в этот визит — то ли бароном фон Раппин, то ли торговцем Генрихом Шульце. Я не стал мучить бедную девушку и сразу внёс ясность:
— Кеннер Арди из Новгорода.
— Мы счастливы приветствовать вас вновь, герр Арди, — вышла из ступора она. — Ваш номер готов и ждёт вас.
— Замечательно, — благосклонно кивнул я. — И сообщите в канцелярию императора, что Кеннер Арди прибыл и просит его величество принять
Девушка, как и в прошлый раз, безмолвно вытаращилась на меня. Мутные торговцы из Аахена, которые небрежно сообщают императору, что они торопятся, и поэтому с аудиенцией лучше поспешить, по-прежнему плохо вписывались в её картину мира.
— Отправьте это извещение немедленно, — веско сказал я и, сделав знак носильщику, двинулся к лестнице.
Намёк на то, что я тороплюсь, не особенно сработал, и в первый день никакого приглашения из дворца мне не пришло. Впрочем, я и не надеялся на какую-то особую стремительность — такого можно было бы ожидать, если бы сам император жаждал со мной встретиться, но как раз у него-то особых причин для спешки и нет. В общем-то, и у меня причин для спешки нет, если, конечно, не считать причиной разлуку с женой, и если не вспоминать о преподавателях, которые очень не любят прогульщиков. Однако они, как мне кажется, уже смирились — кроме разве что нашей железной Магды, но предметы Ясеневой у нас, к счастью, уже закончились.
Я посидел в неплохом ресторанчике, где, наконец, попробовал знаменитый венский бойшель[4] и сравнил его с баварским. Что до меня, разницы практически никакой, но я совершенно не гурман, а вот гурманы на эту тему спорят уже много лет без особого успеха. Сходил в местную оперу и остался с твёрдым убеждением, что её слава изрядно преувеличена. Ничего не могу сказать о ней плохого, но наша скандалистка Лиза поёт всё-таки заметно получше.
[ 4 — Бойшель (Beuschel) — традиционное австрийское и баварское блюдо, рагу из телячьих лёгких в кислом соусе.]
На том и закончился первый день. Второй день прошёл так же бессмысленно, как и первый, разве что вместо оперы я как следует пошатался по музеям. Без Ленки это оказалось невероятно скучным занятием, но куда ещё мне было идти? Ипподром мне не совсем подходил по положению, да и не думаю, что меня особо заинтересовали бы скачки, не так уж я и азартен. Гораздо интереснее было засекать слежку, при этом изображая из себя увлечённого туриста, но только поначалу — шпики, которые везде за мной таскались, практически и не скрывались, так что это тоже быстро мне наскучило. Я в очередной раз пожалел, что Ленка не со мной — уж она-то со своим бурным энтузиазмом по засеканию слежки и прочим таким вещам наверняка обеспечила бы топтунам весёлую жизнь, да и я бы заодно развлёкся.
На третий день прямо с утра прибыл фельдъегерь с извещением, что аудиенция назначена на четыре часа пополудни. Оказывается, я был немного несправедлив к императору — это и в самом деле не просто быстро, а стремительно. Такой мгновенный отклик на просьбу об аудиенции совершенно нетипичен, и мне окончательно стало ясно, что схему «добрый царь, злые бояре» Дитрих заменил на схему «дорогой гость».
На этот раз меня повели не в кабинет, а в довольно милую комнатку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась маленькой столовой.
— Ваше величество, — поклонился я императору, и тут же поклонился ещё раз императрице: — Ваше величество.
Марию Штирийскую я раньше не встречал лично, но сразу же узнал её по портретам. Выглядела она очень молодо и, скорее всего, очень молодой и была. Её хотелось называть просто Машей, но вряд ли императорская семья поняла бы такую вольность.
— Присоединяйтесь к нам, барон, — пригласил меня император. — У нас с женой сейчас время яузе[5], надеюсь, вы тоже не откажетесь от чашечки чаю.
[ 5 — Яузе (Jause) — австрийский полдник.]
— Благодарю вас, ваше величество, — вежливо наклонил голову я. — Не откажусь.
Это даже не схема «дорогой гость», это скорее схема «друг семьи». Похоже, сейчас пойдёт речь о каких-то деликатных моментах — правда, непонятно, при чём здесь императрица. Хотя если немного подумать, не так уж сложно догадаться, что разговор обязательно свернёт в сторону матери.
— Как вам Вена? — дежурно поинтересовался император.
— Чудесный город, ваше величество, — ожидаемо похвалил я. — Масса впечатлений. Даже не знаю, какой город мне понравился больше — Регенсбург или Вена. Оба прекрасны.
— Гм, — чуть не поперхнулся чаем император. — Говорите, вы нашли общий язык с дядюшкой?
— Герцог Оттон — достойный дворянин и рачительный хозяин, — с подчёркнутым уважением отозвался я. — С ним приятно общаться, да и вообще у него есть чему поучиться.
— Баварцы немного грубоваты, — заметила императрица. — Во всяком случае, у нас в Штирии принято так считать.
— Честно говоря, я не заметил никакой особой разницы между штирийцами и баварцами, — ответил я, вежливой улыбкой извинившись за возражение. — Впрочем, в Штирии я был лишь проездом.
— Некоторая разница есть, барон, — улыбнулась Мария, — но если не придираться, то вы правы. Просто люди так уж устроены, что вечно сочиняют разную чепуху про соседей, вот и баварцев мы немного недолюбливаем.
— Наверное, невзлюбили их после того, как они сплавили вам свою Брунхильду Сварливую, — предположил я.
Императрица звонко рассмеялась, и император тоже улыбнулся.
— Вы угадали, барон, — всё ещё смеясь, сказала она, — это тоже очень сильно повлияло.
— Барон быстро приходит к правильным выводам, дорогая, — улыбаясь заметил император. — Держу пари, он уже догадался, о чём мы хотим с ним поговорить. Не так ли, барон?
— Я не особенно догадлив, — пожал я плечами, — но рискну предположить, что её величество решила принять приглашение моей жены, и по этому поводу вы хотите поговорить о моей матери.