Цена
Шрифт:
– Жан… Я звоню сказать спасибо, деньги за прием вам завезут сегодня, – голос Жанны был тихим, но очень сильным. Я понял: она в порядке. Она выживет. Я все сделал правильно.
– Жанна, бог с ними, с деньгами, скажите, как вы сейчас? Нам было бы хорошо встретиться еще два раза, чтобы завершить обряд, «собрать» вас, что вы думаете?
– Жан, спасибо, но сейчас – нет, я оставлю эти две встречи с вами в резерве, сейчас я словно родилась заново, и все в этом мире мне «чересчур». Слишком много звуков, света, красок, чувств. Я хочу сама настроиться на жизнь в новом, и таком ярком, мире. Я буду держать вас в курсе своей жизни и буду всегда рада вас видеть. Видимо, скоро уеду с мужем в Европу, подальше отсюда. Очень хочу ребенка, дочку. Получится? – я услышал, как она улыбнулась.
– Жанна, конечно, у вас получится, и самое главное – ваши потомки будут счастливыми. Вы вскрыли страшную тайну, которая могла бы поколениями висеть над всеми девочками вашего рода. Каждая несла бы на себе крест
Жанна помолчала в трубку, потом тихо сказала:
– До свидания, Жан.
Я не успел ответить, она отключилась.
…И вот теперь я смотрел на Аиду и понимал, что не могу, не имею права рассказывать ей эту историю. Но что-то объяснить надо.
– Послушайте, Аида, – начал я. – Тайну Жанны вы не узнаете, разве что она сама вам расскажет ее. Я хочу уверить вас в том, что вы с ней еще увидитесь. Ваша связь с ней сложная, но долгая, это я вижу точно. Я могу вам объяснить, почему она стала такой «ледяной». Объясню именно для того, чтобы, когда Жанна вновь появится в вашей жизни, вы из-за своей обиды не отказали ей в дружбе, понимаете?
Аида заинтересованно кивнула.
– У Жанны действительно была большая трагедия в раннем детстве, она пережила страшные и ужасные события. Для того чтобы выжить, ей пришлось «закаменеть» внутри, заморозить чувствительность. При этом у нее сформировалась внутренняя убежденность в том, что она ничего не может изменить, ее возможности заключаются только в том, чтобы терпеть, а чтобы все терпеть, нужно постоянно и непрерывно все чувства, особенно гнев, ярость, ненависть, злость, держать под контролем, понимаете? Это очень сильное напряжение, с годами оно росло, ее организм, ее тело уже не могло справляться с таким напряжением, поэтому появились ее странные припадки. Она как бы «замораживалась» окончательно, замирала, отключались все функции тела и контроль, организм отдыхал. Набирался сил. Если бы Жанна не разобралась со своей драмой, она в один день просто не вышла бы из этого состояния. Она стала бы «еще одним удивительным случаем» в чьей-то медицинской практике, кто-нибудь написал бы диссертацию на эту тему. Пока писалась бы диссертация, она лежала бы в клинике с висящими на ней датчиками и системами. Потом главврач принял бы решение отключить ее от жизнеобеспечивающих приборов, и Жанна умерла бы, не приходя в сознание.
Но ее желание жить оказалось высоким и сильным, и она начала разбираться, понимаете? И нашла причину и приняла ее, осознала, пережила. И тогда случилось интересное, но правильное. Ее чувства взорвались, мир и жизнь набросились на нее, и, чтобы не взорвать всех вокруг силой своих чувств, Жанна теперь уже сознательно «заморозила» сама себя. Ей нужно было время, чтобы научиться жить с чувствами, научиться их принимать и проявлять, понимаете? Она была как трехлетний ребенок, которого обычно учат родители, объясняя, какие чувства он сейчас испытывает и как нужно их проявить. Например, ты зол? Стукни кулаком по кровати, закричи, заплачь, топни ногой, подыши – вариантов много. Но Жанну никто не учил. И поэтому она отстранилась от всех, кого она любила и кем дорожила, именно потому, что боялась обидеть неправильной реакцией, неверным проявлением чувств. Вы понимаете, о чем я? Она беспокоилась о вас, потому что очень любит вас. Я думаю, что трех лет достаточно для постепенного «оттаивания», так что, не удивлюсь, если совсем скоро Жанна выйдет на связь с нами.
Аида плакала, она вытирала покрасневший нос салфеткой, сморкалась в нее, снова комкала ее, и опять терла нос.
– Аида, чудесно, что вы расплакались, значит, Жанна не потеряла вас как подругу. Хотите еще кофе? И чего-нибудь сладкого, а? Шоколадный торт, да? – я был доволен тем, что удовлетворил Аидино любопытство, сохранив тайну Жанны.
– Да, хорошо, мне многое стало понятно… – Аида постепенно успокаивалась. И дождавшись, когда официант, записав заказ, отошел, продолжила: – А теперь давайте все-таки небольшой эксперимент, а?
Аида стала гораздо мягче, она расслабилась, ее природное живое любопытство взяло верх над ее грустью. Все-таки она очень славная. Я подарил бы ей конную ферму.
– Давайте, Аида, давайте эксперимент, – смирился я, мне и самому стало любопытно, что она предложит в качестве эксперимента, тем более про себя она ничего узнавать не собиралась.
– Смотрите, Жан, я сейчас выйду на улице и одному из прохожих предложу короткое интервью, участие в опросе «Верите ли вы в экстрасенсов?». Разумеется, возьму контакты. Разговор будет идти минут десять. Обзор из окна хороший, но вы можете выйти на улицу и понаблюдать за человеком. Потом Вы мне расскажете все, что вы увидели. А я, под предлогом продолжения беседы или уточнения данных, позже позвоню этому человеку и между делом задам несколько вопросов о том, что вы скажете. Идет? Конечно, об этом эксперименте честно расскажу в статье. Я даже думаю, что это будет серия статей. Потому что после нашей беседы мне кажется, мое отношение к экстрасенсам несколько изменилось. Появилось любопытство и желание разобраться… Вы смотрели «Красные огни» с Де Ниро?
–
– А на самом деле? Не просто? – Аида выжигала во мне дыру своим пристальным взглядом.
– Нет, конечно, ни один экстрасенс не сделает ничего в одиночку. На сцене действительно большей частью выступают шарлатаны, есть действительно талантливые люди, которые устали жить в тени, им захотелось славы и денег. Или идеалисты, те, кто хочет помочь этому миру и думает, что вот таким массовым воздействием он это сделает. Когда ко мне приходит человек со сложной ситуацией в жизни, с трагедией, с болезнью – мы работаем в паре. Без его желания дать мне информацию, реальную, о состоянии его дел, здоровья, я не смогу многое узнать, не смогу увидеть. Поэтому подготовительные процедуры, типа рассказов тех, кто у меня побывал, рекомендаций лучших подруг или статей и фильмов про реальную помощь экстрасенса в сложной ситуации – нужны и важны. Человек должен придти подготовленным. В таком случае контакт есть, и я действительно могу помочь.
Аида задумчиво ковыряла ложкой шоколадный торт.
– Пожалуй, я не буду спрашивать, к какой категории вы себя относите. Получается, наш эксперимент не удастся? Человек же не будет знать о нем и не сможет сотрудничать с вами?
– Ну, что-то я могу узнать и без предварительного согласия на контакт, – успокоил я ее.
– Давайте, если вы готовы – начнем.
Аида допила кофе, проверила диктофон и пошла на улицу. Я развернул кресло и стал наблюдать за ней. Мне давно не было так интересно наблюдать за человеком. Я редко встречаю таких азартных и любопытных людей. Ведь ко мне в основном приходят люди уже достаточно измотанные выживанием, сопротивлением, игнорированием собственных желаний и необходимостью исполнять желания других. Запущенные случаи, одним словом. А здесь пока все хорошо, искривления, правда, есть, но незначительные, и если мне удастся убедить эту славную девушку прислушаться к себе и пойти по своему пути, то она проживет долгую, насыщенную и интересную жизнь. В противном случае сопьется, да, точно сопьется к сорока пяти годам. Я задумался о том, как же убедить Аиду поверить мне, и пропустил момент, когда она успела разговорить маленькую, худенькую девушку в черных джинсах и майке. Я собрался, посмотрел на девушку, которую Аида развернула так, что она оказалась лицом ко мне, и сразу ее вспомнил. Это была та самая девушка, которую несколько дней назад я увидел во дворе дома, куда случайно забрел, прогуливаясь после бессонной ночи. Она зацепила меня тогда, но слишком быстро убежала. Я не успел всмотреться в нее, хотя очень хотел. В ней было что-то, да, что-то особенное. И сейчас я опять это понял. Я это почувствовал. Она почувствовала меня и стала смотреть поверх плеча Аиды в мою сторону. Мне захотелось отодвинуться и надеть темные очки. Не она смотрела на меня, а что-то мрачное и очень одинокое, что использует ее для реализации.
Что «ему» нужно? Не могу уловить, нет, так не получится, мне бы за руку девушку подержать и послушать внимательно. Хорошо бы у себя, в тишине приемного кабинета. Послушать, что будет у меня внутри, какие голоса, какие звуки. Посмотреть, что начнется вокруг, когда я возьму ее за руку. Впрочем, что я так уцепился за нее, мало ли вокруг ходит «контейнеров для перевозки темных сил»? У нас эксперимент, и то, что я почувствовал сейчас, вполне Аиду удовлетворит. Она уже записывала телефон девушки, отдавала ей свою визитку, улыбалась, прощалась, что-то говорила вслед. Девушка, не оглядываясь, уходила, а Аида смотрела ей вслед и не спешила возвращаться к столику.
Когда она вернулась и уселась в свое кресло, лицо ее было мрачным, и на меня она не смотрела.
– Аида? Что случилось? – я постарался, чтобы мой голос был спокойным, хотя я странным образом разволновался.
– Что-то у меня пропала всякая охота изучать и проверять ваши способности. Эта девушка, она очень странная, такая молодая, но говорит словно древняя старуха. Сказала, что ей жаль экстрасенсов, они словно маленькие дети, не понимают, куда влезают своими любопытными носами и, точно как дети, верят, что могут что-то изменить. А изменить ничего нельзя. На вопросы мои ответила односложно, у меня было такое чувство, что она все знает про меня, про вас, и вообще – про все. Я катастрофически устала за эти десять минут. Послушайте, у меня сейчас мозг разорвется, вот есть мир, обычный, типа понятный, разложенный до атома, нет, уже кварка, или чего там еще. И все равно, постоянно натыкаешься на что-то, что не укладывается в этот расклад. Я поняла, почему существует этот призыв от всяких гуру и мессий: «Проснись!». Невозможно мозгу человеческому, который с детства настраивают на обычный, очень примитивный режим выживания, осознать и принять все эти странные, необычные явления, мозг впадает в стресс и от стресса засыпает. И спит себе спокойно до смерти. А если сквозь сон услышит призыв, совершит усилие, проснется, то потом еще столько времени напрягаться будет, чтобы снова не уснуть от всего непонятного, страшного, мистического и вообще, просто нечеловеческого! Господи, надо было соглашаться про завод металлоконструкций статью писать, нет же, захотелось чудес, даешь статью про экстрасенсов!