Ценнее власти

Арунд Ольга

– Слэчно Щенкевич? Ольга? Вы одеты?

Да кому какая разница, если я в полном неадеквате. И развлекаюсь тем, что гадаю, кто есть кто в парке, с изнанки мира выглядевшим как безумный сверкающий клубок нитей.

– Ольга? – Голос Бенеша ближе, но реагировать не хочется. Апатия как она есть во всей своей красе. – С вами всё нормально?

– После того, как вы меня облизали, уже не уверена.

Находится самое яркое, прыгающее и безумное скопление нитей. Хм, сюда и детей приводят? Для

чего?

– Вас никто не облизывал, – даже спиной я ощущаю его вселенский укор. – Слюна вампира имеет заживляющий эффект, чтобы раны на телах жертв затягивались и не давали повода для лишних слухов. Я не был уверен в том, как ваше тело отреагирует на укусы, поэтому подстраховался.

– Зачем вы пришли сейчас? – Я оборачиваюсь и почти утыкаюсь носом в рубашку с двумя расстёгнутыми пуговицами. Естественно, чёрную. Поднимаю взгляд выше и сталкиваюсь с тёмными глазами. Именно сталкиваюсь, чувствуя, как князь пытается на меня влиять. Его воля ощущается волной, тёплой и ласковой, но от этого не менее раздражающей. – Гипнотизируете?

– Проверяю ваше самочувствие. – Он отступает на шаг и становится почти похож на человека. – Какое-то время после укуса я могу контролировать ваши реакции.

– И какое?

Может я из-за него такая заторможенная? Ага, как же. И Марек, сбежавший после неадекватной просьбы тут совсем ни при чём.

– Часов десять, не больше. – Бенеш улыбается и достаёт из кармана небольшую термокружку. – Это вам.

– Кровь? – Хуже всего, что сейчас она не вызывает такого отвращения, как пару часов назад.

И всё это печально настолько, что жизнь ощущается сплошным непрекращающимся кошмаром.

– Вино. С несколькими каплями крови, – добавляет он под моим ироничным взглядом.

– Зачем я вам, князь? – Я не пробыла в «Волчьей тени» и двенадцати часов, а от обилия событий уже тошно.

– Тебе.

Ну, конечно. Странно выкать тому, у кого в ауре столько неприкрытого интереса к одной скромной ясновидящей.

– У меня нет ни сил, ни времени, ни желания играть в ваши клановые игры. У меня есть другие, гораздо более интересные занятия, так ответь, зачем я тебе?

– Уже очень давно я не встречал никого, похожего на тебя. Никого, кто был бы достоин княжеской крови. Никого…

– Ой, всё. – Глаза закатываются сами собой, а желание торчать в этой комнате одной пропадает как вид. – Надумаешь ответить честно и без всего вот этого, ты знаешь, где меня найти.

Обойдя застывшего вампирского князя, я резким шагом выхожу из спальни.

***

Ноги сами приносят его туда, где всегда тихо, спокойно и уютно. Где волков, независимо от пола, возраста и чина поили, кормили и согревали. Туда, куда ноги привели и Стасю.

– Поделишься?

Она сидит в самом

дальнем углу кухни на высоком барном стуле. Сидит, повесив голову и запустив руки в длинные кудрявые волосы. И молча придвигает ему огромную и круглую деревянную тарелку с сырами, мясом и хлебом.

– Как ты? – Марек без всякого удовольствия вгрызается в кусок белого, только испечённого хлеба.

– А ты? – горько усмехается она.

Он? Зверь внутри в форменном коматозе, а сам Марек хочет перекинуться, забыть обо всём и унестись на самый край мира.

– Почему ты здесь? – вместо ответа он тянется к её кружке и делает большой глоток молока.

– А ты? – повторяется Стася. – Здесь можно отвлечься, – кивает она после паузы на суетящихся поваров, – а в комнате хочется повеситься. Только представлю, что какая-то тварь тронула мою семью… – Стася со стоном трёт лицо. Ожесточённо, словно пытаясь проснуться от кошмара. – Это же жесть какая-то! Просто взять и убить Влада. Зачем? Почему? Как наглости хватило поднять руку на наследника Главы?

– Значит, кому-то было очень надо. – Взгляд упирается в сцепленные в замок пальцы.

– Кому, Мар? – Стася резко поворачивается. – Скажи кому и я лично, своими собственными руками порву гада!

– Скажу, – вздохнув, он отводит от лица сестры прядь волос и она, по сути совсем ещё девчонка, доверчиво прижимается щекой к его руке. – Но не сейчас.

– Хорошо. – Стася тяжело вздыхает и, замявшись, всё же сооружает себе огромный сэндвич. – Тебя тоже хотели убить? Все только и делают, что шепчутся. Идиоты.

– Не меня, – дёрнув подбородком, Марек залпом допивает всё Стасино молоко. – Олю.

– Олю? – жуя, поднимает она бровь. – Это ту красотку, которая не побоялась меня ударить?

– Иногда мне кажется, что страха у неё нет вовсе.

– Как раз то, что тебе нужно, – с коротким смешком Стася хлопает его по плечу. – Так что там с покушением? Мимо?

– В цель.

Пережить это ещё раз? Да лучше самому сдохнуть.

Стася меняется в лице, бледнеет, хватает его за руку, заставляя развернуться. Пытается сказать что-то, замолкает, встряхивает распущенными волосами.

– Ты только держись, Мар. – Узкие ладони обхватывают его лицо, тёплые карие глаза обеспокоены. – Это… мы справимся. Со всем справимся. И отомстим.

– Оля жива, – усмехнувшись, он убирает руки сестры. – Вампирский князёк помог. Чтоб его на осиновый кол насадили.

– Тогда чего ты так меня пугаешь! – Стася с силой бьёт его кулаком в плечо. – Как будто и без этого нервов мало! И что твоя Оля?

«Обернись».

Не просьба, приказ, подкреплённый истинно вампирским обаянием, который она пустила в ход, даже не заметив.