Цепи его души
Шрифт:
— Есть что-то, что я должен знать?
— Агольдэр, — вытолкнула, наконец Тереза. — Тянуть силы из человека или любого другого живого существа призрак способен, только если он становится агольдэром. Существом, застрявшим между двух миров, но чтобы стать агольдэром, нужно…
Она взвилась из кресла стремительным вихрем.
— Анри, пригласи сюда близнецов.
Они с братом поднялись одновременно, но тяжелый взгляд Анри сейчас его мало беспокоил.
— Анри, пожалуйста.
Стоило ему выйти, Тереза прошлась по кабинету.
От окна к двери и
— Кто такой агольдэр, Тереза?
— В Темные времена один некромаг экспериментировал с призраками. Он пытался напитать их тьмой, чтобы посмотреть, насколько дольше они продержатся, и можно ли из них сделать слуг, как из кукол-зомби. Большинство экспериментов ни к чему не привели, часть призраков была уничтожена за счет перенасыщения смертью, часть остались в прежнем состоянии, но одно существо выжило. Если можно так выразиться. Лучиано Агольдэр создал монстра, который способен был воздействовать на людей и на материальный мир, вот только ему он не подчинялся. Существо убило помощников некромага, вырвалось на свободу и выпило всех жителей деревушки, которая располагалась поблизости. Сознания в нем не было, только жажда насыщения, и когда Агольдэр попытался его развеять, у него ничего не вышло: тот был уже слишком силен. Он уничтожил свое создание с помощью глубинной тьмы, раскрыв воронку и вливая в безумного монстра смерть. До той минуты, пока она не превратила его в тлен.
— Неужели были еще попытки?
— Безумцев в мире много, но столь сильного больше не удалось создать никому.
— Каким образом Аддингтон им стал?
Тереза помедлила.
— Прежде чем сказать точно, мне нужно кое-что узнать.
Эрик опустился в кресло вслед за ней.
— Что вообще представляет из себя агольдэр?
— Это существо, застывшее между жизнью и смертью. Оно никогда не обретет материальную форму, но способно двигать предметы, способно набрасываться на людей и тянуть из них жизнь. Чтобы самому стать сильнее.
— Это все, что ты о них знаешь?
— Да. Агольдэры мало изучены, потому что их создание было запрещено во все времена и каралось смертной казнью.
— Но все-таки их создавали. Значит, информацию о них найти можно.
— Разве что в Тритте. В Маэлонском Фонде Знаний, — Тереза кивнула.
Да, если чего-то нет в самой огромной магической библиотеке мира, этого нет нигде.
— На него не сработали сигнальные артефакты.
— Потому что оно не принадлежит ни нашему миру, ни миру мертвых. Не зря это существо называют монстром. В нем нет ни капли магии, ни капли человечности, только бесконечная пустота, требующая насыщения.
— Ну и мерзость.
— Не то слово.
Они замолчали.
Сейчас Эрик изучал Терезу открыто и не таясь, не видел в этом необходимости. Возраст не коснулся ее лица, разве что в уголках глаз собрались крохотные морщинки. Платье кремового оттенка, украшенное вязью узоров в сплетении черного и серебра мягко облегало фигуру. Волосы цвета крепкого кофе, чуть присобранные на
— Ты снял маску.
Ее устами это прозвучало неожиданно.
— Надо же, хоть кто-то это заметил.
— Эрик, хватит. Здесь у тебя врагов нет.
— Ты уверена?
Пристальный взгляд, взгляд в упор: глаза в глаза.
— Уверена.
— Хорошо, если так.
Молчание давило, поэтому на этот раз он заговорил первым:
— Откуда ты знаешь про маску, Леди…
— Не называй меня так.
— А как мне тебя называть?
— Можно просто по имени. У меня есть имя, Эрик.
— Ты спрашивала обо мне, Тереза?
Она почему-то помедлила, и момент был упущен. Вслед за Анри в кабинет вошли двое мальчишек. Похожие, как две капли воды, внешность де Ларне в кои-то веки перебила внешность Биго. Хотя как сказать: несмотря на волосы насыщенного медового цвета, глаза были темными, как ночь. Совсем как у Терезы, возможно, даже глубже. Несмотря на юность, сыновья де Ларне уже были высокими, напрочь лишенными юношеской угловатости. Сразу видно, что проводят много времени на тренировках, причем упражняются не только в магии. Анри наверняка гоняет их так, что мало не покажется.
Взгляды близнецов скрестились на нем, жесткие и внимательные: судя по всему, брат его уже представил.
— Добрый вечер, — тем не менее произнес он.
— Добрый вечер, — сухо поздоровался тот, что справа.
— Добрый вечер, — эхом отозвался второй. — Мам, о чем ты хотела спросить?
— Кристоф, Кристиан, — Тереза сдвинула брови, — когда вы ездили в Мортенхэйм этим летом, вы случайно не практиковались в оранжерее?
— Это обязательно обсуждать при посторонних?
Резкий голос первого мальчишки однозначно намекал на то, кто из них двоих лидер.
— Посторонних здесь нет, Кристоф, — в голосе Терезы звучал металл. — Я все еще жду ответа на свой вопрос.
— Мы изучали свойства Грани, — он проследил, как отец опустился в кресло, и снова перевел взгляд на мать. — И совсем немного призрака.
— Одного?
— А сколько их там должно быть?
— Двое, — выдохнула Тереза. — Вы. Открывали. Грань?
— Да, — как ни странно, на этот вопрос ответил Кристиан. — А что?
Она судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы, глубоко вздохнула.
— Возвращайтесь к себе. С вами я поговорю позже.
— Но… — начал было Кристоф.
— Возвращайтесь к себе.
Этот голос, спокойный и невозмутимый принадлежал Анри, но мальчишек как ветром сдуло. Только щелчок закрывшейся двери напомнил о том, что в кабинете был кто-то еще.
— Значит, агольдэр, — пробормотал Эрик.
— Агольдэр с сознанием. Знала бы, на что эта сволочь способна, развеяла бы в секунду, — процедила Тереза. — Надо было сразу понять, когда он душил матушкины цветочки. Но в те времена я была так на него зла, что хотела, чтобы он мучился вечно.