Цепи его души

Эльденберт Марина

Анри поднялся, обошел стол и положил руки ей на плечи.

— Ты не могла знать.

— Он набирался сил уже тогда, — она покачала головой. Тем не менее, хмуриться перестала, повернулась к мужу и накрыла его руки своими. — И, вероятно, поглотил Чепмена.

— Чепмена? — переспросил Эрик.

— Да, вторым призраком был сводный брат Луизы, Себастьян Чепмен. Аддингтон столкнул его с балкона с помощью ментального внушения.

— Широкой души человек.

— Какую цель он преследует? — негромко произнес Анри, пропустив его слова мимо ушей. — Действительно охотится на Луизу или просто убивает девушек с цветом ее волос? Он вообще способен обернуть змею вокруг шеи?

Тереза покачала головой.

—

Анри, мне придется поехать в Тритт. Я должна знать, с чем мы можем столкнуться.

— Нет. Пусть этим занимается Королевская служба безопасности. Ты и так дала им свою кровь, чтобы допросить жертву.

— Они будут с этим разбираться еще два года! — Тереза вскочила.

— Есть еще кое-что, что я вам не сказал.

Взгляды супругов вонзились в него.

— Аддингтон приходил к Шарлотте не один раз. Первый — в моем особняке в Дэрнсе, — он тоже поднялся. — Не представляю, с чем это связано.

Тереза нахмурилась еще сильнее.

— Единственная причина, которая мне приходит на ум — магия жизни.

Вот теперь ее глаза широко распахнулись.

— Магия жизни?!

— Да, в ней течет кровь магов, — Эрик положил руку на набалдашник трости.

— Ты же говорил, что она не могла знать Аддингтона, — процедил Анри.

— Так и есть. Она не аристократка. Точнее, не признана родителями.

В кабинете на миг воцарилась тишина.

— Магия жизни действительно позволяет восстановиться быстрее. Любому, кто к ней прикасается, — произнесла Тереза. — Возможно, Аддингтон почувствовал это, и если это так…

Она снова нахмурилась.

— Эрик, ты оставил ее одну?!

— На ней защитная паутина. Заклинание риханн мааджари, которое не пробить никому.

Сложнейшее заклинание, которое считается давно утерянным. Оно запечатывает человека непроницаемым коконом, защищая от любых угроз. Единственный минус — вместе с ним запечатывается и магия: наглухо, изнутри.

— Если я правильно понимаю, — хмыкнул Анри. — Он распробовал твою девочку?

Еще до того, как брат произнес следующие слова, Эрик уже знал, о чем пойдет речь. Поэтому лицо его закаменело: он физически чувствовал, как напряглись мускулы, и как взгляд становится ледяным.

— Нет.

— Тереза правильно сказала, что ловить его можно до бесконечности, — Анри шагнул к нему. — Если сделать твою Шарлотту приманкой…

— И думать забудь, — пальцы впились в набалдашник трости. — В Королевской службе безопасности закончились рыжие оперативницы? Одолжите своих, пусть вербуют новых. Мне наплевать. Мне плевать, как вы будете его ловить, но к Шарлотте это не будет иметь никакого отношения.

— Как это на тебя похоже, — прорычал брат. — Наплевать! Тебе действительно наплевать на всех. Ты появляешься, только когда тебе что-то нужно, и хорошо, если это не имеет смертельных последствий. То, что в Лигенбурге умирают молодые девчонки, тебе тоже безразлично? Сколько еще жизней заберет Аддингтон из-за твоего эгоизма?!

Жесткий взгляд брата мог кого угодно придавить к полу, но только не его.

— Шарлотта не станет в этом участвовать, — неестественно-спокойно произнес он.

Развернулся и вышел из кабинета, едва не столкнувшись с Жеромом, держащим в руках поднос.

— Эрик! — голос Терезы заставил его остановиться. Только она, пожалуй, и была на это способна.

Обернулся, впитывая ее взгляд. Ее лицо, чтобы запомнить навсегда.

— Спасибо за попытку, Леди Смерть, — легко коснулся ее руки. — Но мы никогда не станем семьей. Пожалуй, это просто надо принять.

В первую очередь ему самому.

— Я помню дорогу, — кивнул.

На улицу вышел, не оборачиваясь и не оглядываясь.

Закрывая эту страницу прошлого навсегда.

Глава 13

Шарлотта

Заплетать

косу по утрам в последние дни вошло у меня в привычку. Во-первых, это помогало успокоиться и не думать об Эрике с Камиллой (насколько это вообще возможно), а во-вторых, коса мне действительно шла. Особенно если делать ее свободной, оставляя несколько завитков поверх незатянутых в прическу волос. Кто-то, возможно, счел бы это небрежным, но мне нравилось. Нравилось, как лазурь ленты вплетается в мои медно-рыжие пряди: я ведь почти забыла, как мне идет этот цвет. В Фартоне у меня было платьице такого же оттенка, но в Лигенбурге я из него быстро выросла. А еще в столице не было принято носить яркие цвета, все больше пастельные, либо неброские и немаркие. Особенно маленьким девочкам и юным особам.

Призрак больше не появлялся, по крайней мере, я не чувствовала никакого холода рядом с собой. Не чувствовала вообще ничего странного: то ли его спугнуло появление Эрика, то ли он все-таки приходил, но почувствовал защитное заклинание и ушел. Как бы там ни было, я уже не вздрагивала от каждого шороха и ни разу не проснулась от ощущения, что ко мне тянутся призрачные руки. Что не могло не радовать, но прикроватные бра я все равно оставляла включенными на всю ночь.

Выходные я провела, штудируя книги по магии и делая конспекты. Занималась в гостиной, потому что там чувствовала себя в разы уютнее. В доме еще был кабинет, но проситься туда я постеснялась. В общем-то, в гостиной мне очень нравилось: несмотря на темно-синие тона, выглядела она довольно мило, а во второй половине дня сюда заглядывало солнце, преображая комнатку и делая ее невероятно домашней.

Подогнув под себя ноги, обложившись книгами, я сидела на небольшом диванчик и выписывала то, что мне интересно. То, о чем хотела спросить Эрика и даже подумывала о том, чтобы потренироваться. Вот только магия отказывалась мне подчиняться, как бы я ни пыталась ее «позвать», словно во мне ее просто-напросто выключили. Поэтому я с головой ушла в книги и читала, читала, читала.

Выяснила, что природа магии жизни всегда стремится отдать как можно больше, именно поэтому мне (и любому другому магу с подобной силой) в первую очередь нужно учиться очень тонко чувствовать свой предел. То есть ту черту, за которой пойдет перерасход сил и остановиться будет уже гораздо сложнее, если не сказать, невозможно. При работе с магией чувствовать это вообще было необходимо всем, но магам жизни — особенно. Именно за счет легкости нашего дара, который был для этого мира и для нас самих столь же естественен, как дыхание.

Боевых проявлений у магии жизни не было. Точно так же, как и у целительской. Но мы могли управлять растениями и животными, а при необходимости «попросить» их себя защитить. Например, опутать стеблями, ветвями, корнями растений пытающегося напасть, или позвать волков, оказавшись в опасности в лесу. Все это казалось настолько нереальным, волшебным, мистическим, что на ум действительно приходили мысли об элленари.

А еще мне очень хотелось попробовать.

Я помнила то чудесное тепло, которое ощутила «воскрешая» розы, возвращая их к жизни, и тот свет, который лился сквозь меня, когда я помогала Эрику. Тогда я даже не догадывалась о том, что делаю, но сейчас мне хотелось сделать это осознанно. Почувствовать льющуюся сквозь меня магию, которой я (подумать только!) смогу управлять. Несколько попыток «поймать» мисс Дженни (все начиналось именно с того, что нужно было почувствовать кошку, ее настроение, ее внутреннее состояние, ее желания) и попросить ее ко мне подойти, больше напоминали трюки неумелого гипнотизера, поэтому пришлось отступить. Видимо, я что-то делала не так.