Цепной пес империи

Гудков Андрей

— Благодарю, я останусь здесь.

Я спокойно вышел в центр зала и неторопливо обвел аудиторию взглядом. Кто ждал моей растерянности, испуга или гнева, были разочарованы. На моем лице застыла лишь холодная улыбка.

— Благородные дворяне Райхена, вы выслушали благородного дворянина Раэла Игнатова. Наша с ним вражда длится не первый год. И, боюсь, ради этой вражды благородный дворянин, безусловно многое сделавший для блага нашей великой страны, стал идти против интересов всех дворян Райхена. Только из одной ненависти ко мне он хочет позволить Совету магов еще больше задавить Ассамблею дворян. В это трудное для всех нас время, когда наши и без того уязвимые позиции хотят пошатнуть, благородный дворянин Раэл Игнатов раскалывает наши ряды. Он обвинил

меня в том, что я служу Совету магов. Но ни для кого не секрет, что я давно покинул семью. Я лишь официально являюсь членом клана Ларанов и встречаюсь с другими родственниками только на официальных мероприятиях. И я не могу не вспомнить тот факт, что Раэла Игнатова часто видели в компании членов Совета магов. Кто-нибудь знает, о чем он говорил с Ацием Флавием в его усадьбе? — Я выдержал паузу и продолжил: — Так кто из нас заслуживает большего подозрения — я, не скрывающий своего родства, или он, не афиширующий свою дружбу? Благородные дворяне Райхена, случайно ли то, что именно Раэл Игнатов — наиболее ярый сторонник создания Палаты магии? Органа, который ослабит наши позиции. Ведь дураку понятно, что Палата магии получит места в Сенате, и тогда у Совета магов будет еще больше голосов против наших. Благородные дворяне Райхена, неужели вы поступитесь вашими общими интересами ради личных интересов одного человека? Я предлагаю вынести на голосование вопрос о полномочиях Раэла Игнатова в Ассамблее дворян Райхена.

После того как я закончил речь, поднялся легкий шум. Председатель постучал молотком и поднялся:

— Вопрос о голосовании по вопросу членства Маэла Лебовского аха Ларана выносится на голосование.

Голосование в Ассамблее сейчас проходит быстро. Каждый член Ассамблеи кладет руку на красный или зеленый кристалл на своем столе. Красный означает голос «против», зеленый — «за». Над местом голосовавшего загорается свет соответствующего цвета, и все видят, кто и как голосовал. А у председателя и его помощников результаты голосования высвечиваются на табло. До создания этой системы в Ассамблее голосовали архаичным способом. Каждый дворянин получал именной бюллетень, отмечал там голос «за» или «против» и кидал в урну. После голосования приходилось долго подсчитывать голоса. Тогда на голосование уходило много времени и бумаги.

— Тысяча шестьсот сорок пять голосов — «за» и шестьсот сорок шесть голосов — «против». Двести девять человек не приняли участия в голосовании.

— Накладываю вето! — громко сказал Реджинальд Малькольм со своего места.

Раэл Игнатов недовольно скривился, но сделать ничего не мог. Вето есть вето.

— Вопрос о голосовании по вопросу о членстве и полномочиях Раэла Игнатова выносится на голосование, — объявил председатель.

Несколько минут шло голосование, потом председатель посчитал голоса и озвучил результат:

— Тысяча пятьсот сорок восемь голосов — «за» и семьсот сорок три голоса — «против». Двести девять человек не приняли участия в голосовании.

— Накладываю вето! — крикнул один из сторонников Игнатова.

Мы с Разлом переглянулись. Он многозначительно посмотрел на меня, а я холодно улыбнулся и поклонился. Мы оба ничуть не удивлены результатами. Это была даже не проверка сил, а так, игра мускулами перед боем.

— Следующий пункт в повестке дня — голосование по вопросам: госзакупки оружия для министерства обороны, выделение денег на ремонт третьей объездной дороги, выделение дополнительных средств на строительство железной дороги Райхен — Кайгард, распределение подрядов на ремонт дорог.

Все эти голосования были формальностью. Путем кулуарных переговоров крупнейшие фракции поделили между собой решение этих задач. Неожиданностей не возникло. Мне удалось добиться нескольких заказов для Чарльза Левингстона в обмен на поддержку в других делах. Это было не так сложно, потому что основные игроки в Ассамблее только присматривались друг к другу в ожидании схватки за распределение бюджетных денег.

Фракция, получившая от Ассамблеи право распоряжения деньгами, выделенными на

определенные нужды, имеет право выбирать, как именно будут потрачены эти деньги. Например, небольшая фракция столичного аристократа Лавазье. Каждый год он добивался для себя права контролировать ремонт дорог вокруг столицы. Большую часть заказов он всегда отдавал одной хорошей дорожной компании. И то, что владельцем этой компании является его родной сын, — просто случайность. Подобных примеров — масса. Все добиваются права контролировать расход денег только для того, чтобы отдать лучшие заказы своим родственникам, друзьям или самим себе.

Другое дело, что стоит Лавазье хоть раз проморгать халтуру своего сына, и больше ему этих денег не видать как своих ушей. Желающих много. Поэтому дороги вокруг столицы — лучшие во всей империи.

На этом вся система и держится и не погибает от взяточничества. Мало добиться выгодного контракта, надо его еще и выполнить. Иначе ты уже ни за какие деньги не получишь новый.

К обеду заседание Ассамблеи закончилось. Я перекинулся парой слов с членами своей фракции и пошел к выходу. Сегодня мне здесь делать нечего.

— Сэр, разрешите вас побеспокоить.

— Да? — Я повернулся и посмотрел на подошедшего молодого дворянина, одетого скромно, но со вкусом. — Чем могу помочь?

— Мы не представлены, я Рей Публий.

— Публий? — Я удивился: это был крупный и уважаемый дворянский клан на западе империи, в Ассамблее их фракция занимала не последнее место.

— Я не имею чести входить в их семью, — поморщился дворянин. — Мы слишком дальние родственники.

— Понятно. Мое имя вам, должно быть, известно.

— Да, сэр. Я входил во фракцию Раэла Игнатова, но хочу сказать, что не разделяю его политических взглядов. И если вы позволите, хотел бы присоединиться к вам.

— Хорошо. — Я кивнул и протянул юноше руку. — Только учтите, что для вас это может быть опасно. Игнатов мстителен.

— Чему быть, того не миновать. Я не могу поступиться честью и поддерживать человека, чьи взгляды не разделяю, — гордо ответил Рей.

Такие события — не редкость. Политических партий в Ассамблее нет. Вместо них существуют разнообразные фракции. Часть фракций представляла собой просто прикормленных дворян, послушно голосовавших, как прикажет их хозяин. Другие были объединением вокруг влиятельных людей, например, фракция того же Игнатова и моего союзника Реджинальда Малькольма. Были небольшие или большие семейные кланы, где все являлись родственниками. В последнее время молодые дворяне стали создавать довольно крупные фракции вокруг лидеров с определенными политическими идеями. Такие фракции мало чем отличались от партий. Они имели свои программы, проводили заседания и занимались агитацией.

Моя собственная фракция была небольшой, всего сорок с лишним человек. И состояла в основном из людей, лично мне обязанных или разделявших мои политические взгляды. В ней есть даже несколько моих вассалов.

Правда, далеко не все члены Ассамблее состоят во фракциях. Больше половины предпочитают сохранять свободу действий. И вот за то, чтобы перетащить их на свою сторону, и шла основная борьба.

Уладив формальности с переходом Рея в мою фракцию, я отправился домой. Пообедать и решить другие дела. Остановившись, чтобы заказать экипаж, я обернулся. Три человека сразу сделали вид, что изучают афишу. Двое стали чистить ботинки, а один очень заинтересовался небом. И это только те, кого я заметил.

Конечно, их можно схватить и допросить или попросту убрать. Но зачем? Вместо этих появятся новые, только и всего.

Дом — единственное место в Райхене, где я могу полностью расслабиться. Здесь я мог позволить себе снять защиту и не следить за каждым движением в радиусе трех метров. И мне не надо заботиться о том, что место у окна — это идеальная мишень для снайпера. Оконное стекло в моем доме способно выдержать выстрел из орудия.

В ожидании обеда я раскрыл свежую газету. На второй полосе была интересная статья «Что день грядущий нам готовит?».