Церера
Шрифт:
К борту уже подогнали перевозчик, и мы помогли затащить носилки с Хэл внутрь и устроились на сидениях.
Медик дал знак водителю, и машина мягко двинулась с места. Как хорошо, что не надо идти пешком. Я так устала, а в голове пульсировала знакомая тупая боль…
Мы проезжали мимо различных отсеков корабля. Сквозь открытые проёмы дверей я мельком видела техников, склонившихся над приборными панелями, офицеров, обсуждающих что-то у голографических карт, и членов экипажа, спешащих по своим делам. Все они бросали на нас
Мы миновали несколько развилок и лифтов, поднявшись на пару уровней выше. Воздух здесь казался свежее, с легким запахом озона от систем очистки.
Наконец, мы достигли широких дверей с красным крестом — входа в медицинский отсек. Двери плавно разъехались перед нами, впуская нас в царство яркого света и запаха антисептиков.
Переступив порог, я почувствовала, как напряжение последних часов начинает отпускать. Мы были в безопасности. Теперь нам помогут. Эта мысль принесла облегчение, и я едва не упала, когда волна усталости накрыла меня с новой силой.
Кира, заметив мое состояние, молча подставила плечо, помогая мне устоять на ногах. Я благодарно оперлась на нее, чувствуя, как её собственное тело дрожит от усталости и боли.
Так, поддерживая друг друга, мы вошли в медотсек «Сириуса», готовые наконец получить столь необходимую помощь.
Большое помещение встретило нас ярким, почти стерильным светом, исходящим от встроенных в потолок панелей. Этот свет, казалось, проникал в каждый уголок помещения, не оставляя места теням. В воздухе витал характерный запах антисептиков — резкий и чистый, он мгновенно вызвал ассоциации с больницами и лечением.
Помещение было просторным и удивительно тихим, несмотря на суету медперсонала. Стены, выкрашенные в успокаивающий бледно-голубой цвет, были увешаны голографическими мониторами, отображающими различные медицинские показатели. Вдоль стен располагались высокотехнологичные медицинские капсулы и диагностические установки, мерцающие разноцветными индикаторами. Пол был покрыт нескользящим материалом, приглушающим звук шагов. В воздухе едва уловимо гудели системы вентиляции, поддерживающие идеальную чистоту и температуру.
В центре медотсека находилось несколько коек, разделенных полупрозрачными перегородками для обеспечения приватности пациентов. Каждая койка была оснащена собственной панелью управления и системой жизнеобеспечения.
Всё вокруг дышало эффективностью и передовыми технологиями, создавая ощущение, что здесь можно вылечить практически любой недуг.
Несколько врачей тут же окружили носилки с Хэл, быстро переговариваясь на профессиональном жаргоне. Их движения были чёткими и слаженными, как у хорошо отрепетированного оркестра.
— Подготовить операционную! — скомандовал главный врач, и Хэл увезли за автоматически открывшиеся двери.
Молодой медик повернулся к нам с Кирой:
—
Я опустилась на прохладную поверхность, чувствуя, как дрожат колени. Кира села рядом, её лицо было бледным, но решительным.
Медик начал с Киры, быстро осматривая её ранения.
— Ушибы, ссадины, два ранения, — бормотал он, водя сканером. — Ничего серьёзного, но нужен отдых и регенерация тканей.
Он помог Кире снять куртку, убрал запёкшуюся пену, и наложил на раны девушки прозрачную плёнку с заживляющим составом и дал ей таблетку.
— Это поможет с болью и восстановит силы, — пояснил он.
Затем медик повернулся ко мне. Его руки были тёплыми и уверенными, когда он осматривал меня.
— У вас шок и нервное истощение, — сказал он после сканирования. — Сейчас я дам вам успокоительное и витаминный коктейль.
Я почувствовала лёгкий укол в плечо, и почти сразу же по телу разлилось приятное тепло. Напряжение начало отпускать, мысли стали яснее.
— Отдыхайте, — мягко сказал медик. — Вам обеим нужен сон. Если что-то понадобится, просто нажмите эту кнопку.
Он указал на панель возле койки и вышел, оставив нас одних.
Я повернулась к Кире. Её глаза были закрыты, дыхание стало ровным и глубоким. Я чувствовала, как сон подкрадывается и ко мне. Последней мыслью перед тем, как провалиться в забытье, была надежда, что с Хэл всё будет в порядке.
Я медленно открыла глаза, чувствуя, как сознание возвращается ко мне. Вместо стерильной белизны медотсека меня окружали приглушенные серые стены каюты. Мягкий свет струился из встроенных в потолок панелей, создавая уютную атмосферу. Я осторожно села на кровати, отмечая, что головокружение и слабость почти прошли.
Оглядевшись, я заметила упаковку с едой и водой, а так же аккуратно сложенную стопку чистой одежды на небольшом столике рядом. Приведя себя в порядок и переодевшись, я подошла к двери, которая плавно отъехала в сторону, выпуская меня в коридор.
Яркий свет коридора на мгновение ослепил меня. Когда глаза привыкли, я увидела снующих туда-сюда членов экипажа «Сириуса». Все они были в форме, занятые своими делами, и никто из них не был мне знаком. Внезапно я почувствовала себя маленькой и потерянной на этом огромном корабле.
Собравшись с духом, я подошла к молодому офицеру, сосредоточенно изучавшему данные на своем планшете.
— Извините, — начала я неуверенно. — Я… я ищу своих друзей. Рейнджеров из отряда капитана Питера МакКатчена и сержанта Марка Соколова. Вы не знаете, где они могут быть?
Офицер поднял на меня взгляд, в его глазах мелькнуло узнавание.
— А, вы должно быть Юлия Соколова. Да, нам сообщили о вас. — Он сверился со своим планшетом. — Рейнджеры сейчас проходят дебрифинг после миссии. Это может занять некоторое время.