Чабан с Хан-Тенгри
Шрифт:
Темирболот еще раз обнял Лизу, поцеловал ее, зажег фонарь, взял мотыгу и побежал к прорытому ими ходу.
Перед глазами Лизы все сверкало. Тело горело. Только сейчас она вспомнила о Джаркын. Девушка, лежа поодаль, хранила полное молчание. Сейчас Лизе послышался стон.
— Джаркын, что случилось?
Лиза зажгла фонарик и направила его свет в сторону Джаркын…
Та не произнесла ни звука.
Лиза подбежала к ней, приложила руку к ее лбу: он горел огнем. Лицо Джаркын
Снег огромной кучей лежал у входа в прорытый Лизой и Темирболотом тоннель. Незаваленным оставался небольшой уголок.
Лиза, взглянув поверх сугроба, крикнула:
— Темирболот, кажется, Джаркын плохо. Прекрати на минутку работу!
— Отойди подальше, — отозвался Темирболот, — сейчас я выброшу снег, очищу его со ступенек.
Лиза бросилась ему помогать.
Темирболот, закончив работу, отряхнул одежду. Они вместе подошли к Джаркын.
Ее тяжелое дыхание не оставляло сомнений — девушка была больна.
— Джаркын, что с тобой? Что у тебя болит? — спросил Темирболот, нагибаясь над Джаркын и освещая ее фонариком.
Бледное и почти безжизненное лицо Джаркын стало суровым, глаза широко раскрылись, скулы нервно сжались. Она сквозь стиснутые зубы процедила:
— Убирайся прочь с моих глаз! От такой собаки, как ты, никакой помощи мне не надо.
— Джаркын, что с тобою? — вступилась Лиза. — Стыдно так говорить с товарищем, который перед тобою ни в чем не виноват.
Темирболот, сдержав свой гнев, сказал:
— Стыд есть только у стыдливого, Лиза!
Джаркын чуть приподняла голову, свирепо посмотрела на Лизу, с ненавистью вскрикнула:
— Бесстыжая тварь, забирай мужа, а меня оставь в покое.
Лиза, возмущенная, хотела что-то ответить, но Темирболот остановил ее:
— Лиза, успокойся…
— Вся наша вина в том, что мы хотели ей помочь, — удивилась Лиза.
— Разве ты не знаешь, что змея кусает того, кто ее пригрел? Если не знала, то теперь запомни это. Пойдем, — Темирболот взял Лизу за руку и повел к тоннелю.
Темирболот был очень сердит, но старался не обнаружить этого перед Лизой. Ее же била нервная дрожь — слова Джаркын глубоко ее задели.
— Темиш, ты отдохни, а в тоннель пойду я!
— «Если ты наковальня, то терпи, если ты молот, то куй железо», — произнес Темирболот. — Хорошо сказано. Вытри руки, разорви остатки шубы и оберни колени. И понемногу сгребай снег.
После того как Лиза едва не отморозила руки, Темирболот всячески ее оберегал и старался, чтобы она работала как можно меньше.
Лиза сама понимала необходимость быть здоровой — она на клочки разорвала
Неизвестно, сколько прошло ночей и дней. Как это можно было определить? Темирболот и Лиза боролись за освобождение все ожесточеннее. Не сдавались они ни голоду, ни усталости.
В своем углу время от времени стонала Джаркын да перебирала, судя по звукам, какие-то вещи в своем мешке.
Темирболот достал последний кусок лепешки и протянул Лизе.
— Раздели сам, — сказала она.
— Нет, раздели ты…
Кусок жаренной на масле лепешки… Все, что у них осталось. Кроме этого, ничего.
— Я думаю, что все это есть нельзя, Темиш. Может быть, не удастся еще быстро выбраться отсюда.
— Верно ты говоришь, дорогая!..
Небольшой кусок лепешки сразу весь оказался во рту. Есть хотелось ничуть не меньше. Усталость не проходила, клонило ко сну.
— Что сейчас делают наши матери — твоя и моя? — задумчиво спросил Темирболот.
— Ты опять начал задавать свои вопросы, — неожиданно рассердилась Лиза. — Ах, как горюют наши матери! Ах, бабушки совсем слегли от горя! Ах, наверно, нас считают погибшими! Ах, наверно, мою отару передали другому! Ах, что случилось с моими собаками? Ах, конь мой, наверно, сильно похудел! Перевезли ли мою отару в новый сарай?.. Ну, что еще хочешь спросить?
— А что здесь плохого?
— Сколько раз можно повторять одно и то же?
— Допустим, что тысячу раз.
— Надоел ты с этими вопросами!
— Я?
— Хватит, Темиш! Молчи и ни о чем не думай… Отдохни, все узнаем, когда выберемся отсюда… Мне хочется спать… И тебе, наверно, тоже. Ложись!
— Мама, воды! — еле слышно попросила Джаркын.
— Хочет пить, — прошептала Лиза.
Темирболот наскреб мелкого снега и стал класть по щепотке в рот Джаркын.
Она, не открывая глаз, тяжело дышала и жадно глотала снег.
Лиза пощупала ее лоб. Он стал еще горячее.
— Джаркынтай, что у тебя болит? — спросила она участливо, склонившись над подругой.
Та выплюнула изо рта льдинку прямо в лицо Лизе и хрипло проговорила:
— Проваливайте, бессовестные!
Лиза и Темирболот молча переглянулись. Очевидно, Джаркын бредила. Она сжала зубы и больше не желала получать из рук Темирболота снег.
…От огромной кучи льда и снега в пещере стало тесно. Они давно ощущали недостаток воздуха, но потом привыкли к духоте. Слабость, головокружение они объясняли голодом. Обоим казалось, что в тоннеле дышать было легче, чем в пещере, особенно в последнее время…