Чаганов: Москва-37
Шрифт:
– … капитан госбезопасности Чаганов, – шепелявит дальше лейтенант. – он будет отвечать за подготовку команды к матчу с испанцами.
– Чаганов. – Протягиваю ему руку.
– Очень приятно, – Дубинин с улыбкой и каким-то облегчением отвечает на рукопожатие. – хотите лично познакомиться с командой?
Тренер с готовностью тянется к висящему на груди железному судейскому свистку.
– Успеется, Дмитрий Иванович. Давайте присядем на скамеечку и вы мне расскажете о ваших трудностях, согласны?
Он кивает головой и мы втроём проходим на трибуну.
«…„дифтерит, аппендицит,
– А что если Акимова пригласить из «Спартака»? – Стараюсь не пропускать ни одного матча Чемпионата и Кубка СССР поэтому в курсе рейтинга лучших футболистов.
– А так можно? – Удивляется тренер.
– Почему ж нельзя? Против нас – вся сборная Испании, а нам заболевшего вратаря заменить нельзя? – Ищу поддержки у лейтенанта, но тот как-то застенчиво отводит глаза.
– Понимаете, товарищ Чаганов, – под моим прямым взглядом референт вынужден отвечать. – Боженко – наш, из «Динамо». Акимов уже заявлен на другой матч от «Спартака»… да и не думаю, что товарищ Косарев на такое согласится.
«Понятно, состав утвердили ещё до назначения ответственного за провал».
– Сейчас у нас по плану двусторонняя игра. Два тайма по пятнадцать минут. – Лицо Дубинина непроницаемо. – Разрешите дать команду?
– Конечно, действуйте по вашему плану.
По свистку тренера на зелёную траву стадиона, с характерными проплешинами в центре штрафных площадок, выбегают дублёры, до этого тренировавшиеся за воротами. Чтобы отличаться от основного состава они снимают футболки. Тренер дубля, выполняющий роль судьи, даёт сигнал к началу игры. Пятёрка на падения «Динамо», лучшая в стране, без разведки бросается в атаку. Мяч передаётся на левый фланг, где его подхватывает нападающий Михаил Семичастный и как лось сквозь кустарник, сметая всё на своём пути, по прямой несётся к воротам соперника. Его оппонент, правый полузащитник дубля уже лежит на газоне, а защитник и не думает подстраховывать товарища, нападающий противника – ещё не в его зоне: правой половине штрафной площадки.
Семичастный, не заметив стоящего защитника, со свистом пролетает мимо него, входит в штрафную. Навстречу ему, руками вперёд, бесстрашно бросается вратарь, теряя в прыжке кепку, но поздно – нападающий опережает его: пушечный удар с носка и мяч затрепетался в сетке. Дубинин горделиво поворачивает ко мне тяжёлый подбородок. 1–0! Окошко на табло под словом «Динамо» поворачивается и вместо нуля появляется единичка. До конца мини-матча рисунок игры не поменялся: после третьего гола работник стадиона перестал менять цифры на табло. Голами отметилась почти вся команда. Освежив в памяти по дороге сюда всё, что мне было известно по теории футбола из воспоминаний старых футболистов (один из авторов мемуаров, Михаил Якушин, сейчас гоняет мяч по полю) и других источников, к моему удивлению во множестве обнаружившихся в голове, другими глазами гляжу на игру.
«А, ведь, все команды в нашем чемпионате играют в „пирамиду“»!
Эта система господствовала в футболе с конца 19 века
Всё поменялось в 1925 году с принятием ФИФА новых правил, по ним нарушение стало фиксироваться если в обороне перед нападающим оставалось меньше двух защитников. Получалось, что начинать вести борьбу за мяч форварды могли уже в штрафной площади. Это изменение привело к созданию новой системы игры – «Дубль Вэ». В начале тридцатых она быстро завоевала признание в Европе, но не прижилась пока у нас, не в последнюю очередь из-за своего «защитного характера» (число защитников в ней увеличилось до трёх) и общего негативного отношения наших спортивных руководителей к международной футбольной организации.
На стадионе звучит протяжный свисток судьи. Мокрые от пота игроки неспеша бредут в раздевалку. Мы с тренером поднимаемся с деревянной скамейки, референт Фриновского – как испарился. Нам навстречу спешит девушка спортивной наружности в трепещущем на ветру шёлковом платье и с волнующейся грудью.
– Товарищ Чаганов, товарищ Чаганов. – Задыхается она. – Вас к телефону… звонят от товарища Кирова.
С удовольствием следую за секретарём директора стадиона в подтрибунное помещение, созерцая до слёз знакомую фигурку прототипа «девушки с веслом». Возможно правда, что глаза начинают слезиться от резкого запаха пота, доносящегося из раздевалок боксёров и гиревиков, двери в которые то и дело открываются в коридор.
– Чаганов слушает. – Секретарша протягивает трубку, отводит глаза и навостряет уши.
– Лёш, я тоже хочу в Ленинград на футбол. – Слышу тихий просящий голос Авдеева.
«Блин, совсем страх потеряли»…
– … Хорошо, Сергей Миронович, – делаю почтительное лицо.-… будет исполнено.
Ленинград, Петровский парк,
стадион им. Ленина.
19 мая, 1937 года. 18:55
Смотрю из под железного навеса на низкие свинцовые тучи, нависшие над чашей стадиона.
«Не дай бог начнётся дождь, тогда на раскисшем поле более техничные баски получат дополнительное преимущество. Единственный козырь ленинградцев – скорость, окажется бит». «Динамо» из Ленинграда – одна из самых быстрых команд нашего чемпионата. Даже сейчас, появившись на стадионе под восторженные крики болельщиков одновременно с басконцами, футболисты в бело-синей форме намного раньше зелёно-белых замерли на своей полуокружности в центре поля. Неторопливые испанцы кажутся просто сонными. Сидящий неподалёку (небольшой участок трибуны на самом верху под навесом отгорожен для ВИПов) Заковский удовлетворённо потирает руки и подмигивает мне.