Чаганов: Война. Часть 3
Шрифт:
– Власовец, что ты о нём знаешь?- не мигая смотрит на меня Оля.
– Он был то ли правой рукой Власова, то ли сам Власов- правой рукой Трухина, так сказать, 'мозговой' центр русской освободительной армии. А почему ты спрашиваешь? Думаешь он есть 'крот'?
– Не уверена, но доступ к оперативной информации с Северо-Западного фронта у него есть. В данный момент он прикомандирован к группе 'операторов', поддерживающих связь Генштаба с фронтом. Посмотрела его личное дело, странное оно, родственники- сплошные враги народа: брат и отец расстреляны как организаторы контрреволюционного восстания,
– Так чего ты ждёшь? Хватай их и коли,- беру в руки чемоданчик.
– Нет, чувствую я, что это 'пустышка'. Схватить подозреваемого много ума не надо, только вот скрыть этот факт вряд ли удастся, коллектив Генштаба небольшой, но очень информированный... Настоящий агент затаится, его хозяева заподозрят утечку, начнут вдумчиво её искать, дальше продолжать? Я должна быть уверена, что он на самом деле немецкий агент, тогда можно будет через него дезу скармливать.
– Всё, пока, реально опаздываю,- прижимаю Олю к себе,- жалко, конечно, что без тебя, ты бы мне очень помогла...
* * *
– Это просто сказка какая-то, товарищи,- начмед с обмороженным лицом просовывает руки в рукава халата, а медсестра помогает завязать его сзади,- представьте себе странный такой самолёт с винтом на крыше и в хвосте, точнёхонько садится на площадку в десять на десять метров. Спереди пилот, спиной к нему сидит военфельдшер. Винты ещё продолжают крутиться, а он открывает боковой люк в кабине и машет нам, мол, давайте носилки. Спрашивает у меня знаками- раненный крови много потерял?- открывает ящик, там ампула с кровью, с двух сторон от неё трубки резиновые отходят, на одном конце игла от шприца, на другом- манометр и резиновая груша. Вводит иглу в локтевую вену, пару раз надавил на грушу...
– Что вот так холодную кровь?- вытаскивает изо рта папиросу пожилая военврач с мелкими пятнами крови на халате.
– ... Я им тоже об этом кричу, а он мне, мол в этом ящике подогреватель крови стоит. Вы понимаете, в этой 'стрекозе' имеется передвижная система для переливания крови с подогревом!
– А у нас даже в дивизионном медпункте такого нет,- с досадой тушит папиросу она.
– Какое-то совсем новое изобретение, я такого даже в НИИ переливания крови не видел,- грустно кивает другой доктор,- нам рассказывали на курсах, что 'стрекозу' эту в Москве испытывали, в институте Экспериментальной Медицины.
– Ну, значит, и у нас скоро будет, товарищи,- уверенно говорит Вассерман,- испытают в полевых условиях, проверят всё и запустят в производство.
– Так что с Мерецковым-то?
– Думаю всё будет в порядке, через минуту у него уже щеки порозовели, наполнение пульса
– Ну наконец-то,- загудели доктора,- сколько мы их побили уже.
Ленинград, Штаб Ленинградского военного округа,
Площадь Урицкого, 10.
13 февраля 1940 года, 07:45.
– Кто у нас следующий, товарищ Моргунов?- обращаюсь к начальнику Управления военно-технического снабжения Северо-западного фронта.
– Инженер Макаров,- коренастый пожилой комбриг достаёт очередную бумагу из высокой кипы,- предложение по уничтожению огневых точек.
'Любопытно'.
В кабинет влетает худой высокий брюнет в помятом костюме, прижимая к груди свёрнутыми листами ватмана.
– У вас пять минут,- строго предупреждает его Моргунов. Макаров поспешно прикрепляет, вытащенными из кармана кнопками, листы, его с лёгкой сумасшедшинкой взгляд упирается в комкора.
– Сухопутная торпеда!- громко провозглашает он, указывая пальцем на чертёж,- способна с лёгкостью уничтожать белофинские доты! Четыре электродвигателя смогут независимо управлять по радио четырьмя колёсами и разгонять торпеду, несущую около тонны взрывчатки до 40 километров в час и поражать цель на расстоянии до трёх километров...
– Вынужден отклонить этот проект, товарищ Макаров,- прерываю инженера,- он очень сложен в реализации. Не понятно, как такая тяжёлая торпеда по заснеженной пересечённой местности сможет преодолеть это расстояние не перевернувшись. К тому же электродвигатели потребуют мощных аккумуляторов, что ещё более утяжелит конструкцию.
– 'Заснеженной',- счастливо улыбается он, поднимая указательный палец кверху,- на этот случай у меня подготовлен ещё один вариант торпеды- снеговой: на лыжах... и с реактивным двигателем! Её скорость достигнет двухсот километров в час, а направление её движения будет удерживаться гироскопом!
– А вот это интересное предложение, товарищ Макаров,- поощрительно прихлопываю рукой по столу,- только где ж её чертежи?
– Они ещё не готовы.
– Понимаю вы были заняты колёсным вариантом... что ж продолжайте работать, как будете готовы, советую послать материалы прямиком в ракетный институт. До свидания, товарищ Макаров.
– Товарищ Чаганов,- осторожно поглядывает на меня Моргунов,- там же глубокое изрытие местности перед укреплениями противника будет, зароется торпеда в землю...
– Непременно застрянет, Радион Николаевич.
– Так зачем вы его обнадёживаете?
– Если мы откажем ему категорически, то он тут же бросится жалобы товарищам Жданову и Кузнецову кляузы писать, мол, вредительством мы тут с вами занимаемся. А так пока он будет свои мысли на бумаге оформлять война закончится. В спокойной же обстановке такое предложение у специалиста сразу в корзину для мусора пойдёт, я прослежу.
– Здравствуйте, товарищи,- в комнате появляется седой старичок с военной выправкой,- моя фамилия Фёдоров, я изобретатель, член ВОИЗ...