Чарльз из чайничка
Шрифт:
Шварцман раскололся без особых усилий со стороны Эрика. Чарльз рядом болтался в воздухе, с таким серьезным видом наблюдая за действиями хозяина, будто принимал у него экзамен. После вчерашнего провала и обещания свободы он решил проявить больше участия в их теперь уже общей миссии по уничтожению Шмидта.
— Аргентина. Южная Америка, значит. Я уже подумываю захватить в поездку Нестора, — Эрик отдышался после быстрого шага, упрев в пиджаке и пальто, но останавливаться не спешил.
Был точно ясен пункт назначения, и смысла оставаться в Женеве, где его теперь еще и разыскивают, просто не было.
Повторения воздушных приключений Эрику совершенно не хотелось. Да только был ли поезд лучше самолета? К сожалению, телепортов люди еще не придумали…
— Всю жизнь теперь будешь вспоминать? — Чарльз закатил глаза, засовывая руки в глубокие карманы. — Всего лишь немного порезвился, подумаешь.
— Скажи тому парню, Хэнку, он от страха, чуть не скончался.
— Не утрируй, ничего бы с ним не случилось. Зато на самолет он больше никогда не сядет и бояться не будет. Я ему помог! Хвали меня.
Чарльз раздулся от самодовольства, а Эрик сам не понял, как хмыкнул, пытаясь сдержать смешок. В конце концов, в какой-то мере это и правда было забавно. Пришлось одернуть себя.
— Попадем во Францию, а там подумаем.
Поскольку в банке они не только разжились информацией, но еще и раздобыли денег, финансовый вопрос перестал стоять остро. Очередные поддельные документы на имя Магнуса Максимова помогли Эрику купить билет на прямой рейс до Буэнос-Айроса. Заглянув в его паспорт, Чарльз только фыркнул. Магнус означало с латинского «великий», а джинн нового хозяина чайника точно не считал таковым.
Эрик пропустил болтовню духа мимо ушей и поднялся на борт.
— Поскольку ты сыт, надеюсь, в этот раз обойдешься без выкрутасов?
— Буду сидеть как мышка в чайнике! — Чарльз сделал вид, что застегивает свой рот, и тут же вылетел через иллюминатор на крыло.
Пришлось довериться вертлявому джинну, иначе никаких нервов не хватит. К счастью для Эрика и прочих пассажиров полет прошел нормально. Хотя они и попали в зону турбулентности.
Приморский городок Вилья Хессель в пригороде Буэнос-Айроса встретил их солнцем и кучей разношерстных туристов, наводнивших улицы. Таксисты с табличками и торговцы обычно обходили Эрика стороной, стоило ему бросить на них грозный взгляд. Но Чарльз как назло стал достаточно материальным и видимым, как-то умудряясь сделать так, чтобы его цепь, идущая от заварника не была заметна. К недовольству Эрика на джинне оказалась самая типичная для туриста одежда в виде цветастой рубашки и светлых брюк. Плюс это придурковатое мальчишеское выражение лица с азартным огоньком в глазах… Все местные аферисты были сражены наповал возможностью подзаработать на Чарльзе, и если бы не злобное рычание Эрика, они добрались бы до пункта автомобильного проката только через час.
— Какого черта? Не привлекай внимание этой шушеры!
— Что? Мы туристы, я хочу на море! Сто лет не был на море… Или сто двадцать? Нет, кажется, один раз я был. Или это было в прошлом веке? — Чарльз задумался, пытаясь выцепить в памяти свою последнюю поездку в какой-нибудь курортный городок, пока Эрик оформлял документы на машину.
— Мы сюда не отдыхать приехали, а искать Шмидта!
— Одно другому не мешает. О! Посмотри, Эрик! Какие шикарные горшочки! Не вот эти мелкие, в которой и мыши будет тесно. А вон те! Знал бы
— Что? — Эрик пропустил мимо ушей всю трескотню джинна про ночные горшки, будучи занятым бумагами на машину. К его несчастью паркинг был на открытой площадке, рядом с которой собрались палаточники с сувенирами.
Опомнился он, только когда в руки Чарльзу уже напихали каких-то цветастых горшков и камней.
— Чарльз! На кой-черт, ты набрал все это барахло? Я не собираюсь это таскать!
— Но этот камень приносит удачу, а мои горшки…
— Ты хоть заплатил? — на секунду Эрик высунулся из окна машины, в которую успел сесть и завести мотор.
Чарльз склонился к нему, прижимая приобретения к груди. Его проницательный взгляд и саркастичный изгиб брови говорили лучше всяких слов.
— Ты вчера ограбил швейцарский банк, упрек в твоем голосе звучит лицемерно, мой друг.
— Садись и поехали.
Горшки заняли половину заднего сиденья, но Эрик плюнул на все это. Если джинн будет таскать этот хлам сам, то его вообще не волнует, что он там наворует у местных шарлатанов.
Они заняли номер в одном из отелей среднего класса. Хотя Леншерр рвался в бой, готовый зубами вцепиться в горло Шмидту, как только увидит его на пороге виллы, Чарльз покачал головой и убедил Эрика в том, что лучше дела делать на свежую голову и после сытного завтрака. Но никак не после многочасового перелета и смены континентальных поясов.
По указанному адресу Эрику не повезло. Вилла была пуста, и никого, кроме скучающего охранника перед телевизором в гостиной, он не обнаружил. Охранник был местным жителем и при виде подошедшего с лютым видом грабителя сразу же поднял руки вверх и поклялся, что отдаст все, что угодно.
По крайней мере, это Эрик понял из его бессвязного лепета. И хотя он был не прочь ограбить нацистского ублюдка, вычистив его дом до последнего цента, столь же омерзительна была сама мысль о том, чтобы взять у Шмидта хоть что-то.
— Где Шмидт?
— О… Я не знаю, не знаю… Берите все, что угодно, только не убивайте, синьор.
Резкое движение вперед, и Эрик сомкнул пальцы на шее бесполезного охранника, нависая над его лицом. Бедняга весь трясся, в ужасе таращил карие глаза, с его лба градом катился пот. Ну, и жалкого же типа Шмидт нанял… А это значит, что на вилле нет ничего по-настоящему ценного для Эрика. И это бесило настолько, что пальцы готовы были сомкнуться и переломить чужую гортань. Но здравый смысл еще никто не отменял.
— Отвечай, кто знает? Шмидт живет здесь? Куда он уехал?
Мужчина с хрипом хватал воздух, открывая и закрывая рот, и Эрик отпихнул его обратно в продавленное кресло. Казалось, еще немного и он потеряет сознание от страха, а это было совсем ни к чему.
— Он… В баре за холмом… У него знакомый синьор Фернандес… Выпивка…
— Ты можешь говорить четко и связно?! — рявкнул Леншерр, и это внезапно привело охранника в чувство.
Он сглотнул и проговорил уже куда четче, судорожно цепляясь за подлокотники. Инстинкт самосохранения велел не нарываться и не усугублять ситуацию своими заиканиями.