Чародей с гитарой. Том 2

Фостер Алан Дин

Ушел и Джон-Том — за дверь, по коридору, к выходу. По спине легонько постукивала дуара, ноги решительно несли его прочь от дома, к берегу реки. На радужном плаще искрилось солнце. Поступь была легка и упруга, как в юные годы, — и не только благодаря присутствию в башмаках стальных пружин, усиленных таинственными металлургическими заклинаниями.

— Мадж! Мадж, вставай!

Он заколотил в дверь, выходящую прямо на берег. Не дождавшись отклика, отступил и запел. Через несколько секунд раздался скрежет засова.

Дверь распахнулась, и Джон-Том

шагнул через порог — пришлось согнуться в три погибели, чтобы не треснуться о притолоку. Дверь была рассчитана на взрослых выдр, ей бы еще фута два высоты, тогда и люди не были бы в претензии.

Потолки были повыше, но все-таки пришлось двигаться согнувшись и старательно избегать подвешенных к сводам деталям интерьера. Лампы светили еле-еле; чаропевец сильно щурился.

— Мадж! Мадж!

Выдра не оказалось в кухне с круглыми оконцами на реку и грубой приземистой мебелью. Не нашел его Джон-Том и в гостиной.

Мадж находился в спальне — лежал буквой S на бесформенной груде постельного белья. Комната хранила отметины и Вид-жиного стремления к чистоте и порядку, и анархических вкусов ее благоверного.

— Мадж, поднимайся.

— Мф-ф... Че? — Выдр перекатился на спину, одурело заморгал, усы задергались. С головы свалился ночной колпак ручной вязки. — Кореш, ты че тут делаешь? Не видишь, я дрыхну без задних лап, любовные сны смотрю...

Джон-Том состроил гримасу и указал на единственное окно — через него лился свет.

— День в разгаре.

— В разгаре?.. — Заспанный выдр невидяще уставился на прикроватный столик. — А скока времени-то?

— Полвосьмого. Вставай.

— Полвосьмого! Утра? — Ворча, Мадж даже не сполз — стек с кровати. — И за че вы, людишки, так солнечный свет любите, не возьму в толк.

— Давай шевели хвостом, — нетерпеливо понукал чаропевец.

— Ладно, ладно. Не ори на своих. — Мадж протер красноватые глаза и выпрямился. — С чего такая клепаная спешка?

Джон-Том не искал стул — знал, что в этом логове не найдется сиденья, способного выдержать его вес. Он очень осторожно опустился на край постели. Рама отсутствовала — матрас лежал прямо на циновке.

— Мадж, я знаю, скука одолела тебя ничуть не меньше моего. Сам в этом не далее как вчера признался.

Его приятель потянулся — так выгнул спину, что едва не воткнул голову между собственными ногами. Мало кто из невыдр мог бы повторить это чудо позвоночной акробатики. Хребет Джон-Тома сочувственно дрогнул.

— Так че, ты меня только для того и оторвал от сладкого сна, чтоб об этом напомнить?

— Сегодня утром я, как велела Талея, прибирался в доме и... Мадж, послушай. — Джон-Том подсел ближе к настороженно глядящему другу. — Мы уже сколько лет торчим тут безвылазно. Ничего интересного не происходит. Разве что Банкан сбежал с Нииной и Сквиллом и у них было небольшое приключеньице.

— Небольшое приключеньице?! — возмущенно тявкнул Мадж. — Да они полдесятка раз едва не окочурились! Клепаные сучьи дети! Совсем от лап отбились, взрослых не уважают!

— Знаю, — успокоительно

произнес Джон-Том. — Но они сделали то, ради чего уходили, и вернулись целыми и невредимыми. Ты их историю слышал. Неужели она тебя не взволновала, неужели тебе не захотелось тряхнуть стариной, посмотреть, что творится в дальних уголках света?

— Фигня там творится, кореш.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Эт точно, понимаю. — Выдр зевнул, продемонстрировав острые зубы, и лениво почесал в паху. — Боюсь, чувак, я слишком сдружился с коечкой. И вдобавок нигде не требуются волонтеры. Ну, ты понимаешь, че я имею в виду.

— Ты прав, может быть, ничего важного в мире и не происходит, — согласился Джон-Том. — Но Клотагорб вечно занят по горло, да и сдает он с годами. Наверное, за всем уследить он не в состоянии. А ну как проглядел проблемку-другую, вот к чему я клоню.

— Я ваще не врубаюсь, как этот твердокожий дотянул до наших дней, — удивился Мадж. — Три стольника! Четыре! Поглядишь на него — никакой разницы не заметишь. Черепахи не шибко стареют. Да к тому же клепаная спина ему, кажись, никада не причиняет хлопот. Так несправедливо.

— Но ему приходится день-деньской таскать на себе панцирь, — напомнил другу Джон-Том. — Это тоже несправедливо. Проведать его, что ли, спросить, не чувствует ли он где-нибудь непорядок? Не могу больше сидеть сиднем, помогать по дому и отгонять чарами заурядные детские болезни и бытовых паразитов. Осточертело играть на вечеринках и праздниках. Мадж, я скучаю по былым треволнениям!

Выдр задумчиво посмотрел на него.

— Ты че, про те треволнения, када не знаешь, раздавят тебя, как жука, или глотку перережут, или ритуально разорвут на кусочки? Таких тебе треволнений подавай? Приятных воспоминаний, чувак, вот че я тебе на это пожелаю.

— Нет, Мадж, ты ведь не от чистого сердца говоришь. Я знаю, тебя тоже тоска заела! Не меньше, чем меня.

— Понятное дело, скучно. До мозга моих клепаных костей, чувак. Но нет таких приключений, ради которых стоило бы рисковать спокойной житухой и хорошим самочувствием.

— Ну, хоть бы пустяковое, а, Мадж? — взмолился Джон-Том. — Ради которого не надо забредать на край света и подвергаться серьезным опасностям. Так, пустяковая перемена мест, увеселительная прогулка.

— А как же трижды обожаемая Талея?

— Я ей записку оставлю. Она поймет.

— Ну, еще б не поняла. Записку! А я для Виджи сочиню. До свиданья, крошка. Ушли за приключениями, к концу года вернемся, не скучай. Ага, ей это понравится.

— Она простит. — Джон-Том излучал фальшивую уверенность. — Обе простят. Как будто мы так уже не уходили.

— Чувак, ты напряги мозги. То было давно. Еще как давно. Сдается мне, по части ожидания мужей наши супружницы слишком долго не практиковались.

— Мадж, у меня нет выбора, — с жаром убеждал Джон-Том. — Это сильнее меня, против естества не пойдешь. Да и ты не будешь отрицать, что испытываешь точно такие же чувства. — Он поднялся. — Пошли.