Чародейский рок. Чародей и сын
Шрифт:
Дети в ужасе посмотрели на него.
Колдунья, стоявшая перед алтарем, вдруг сбросила одежды и стала танцевать обнаженной.
Смотреть было положительно не на что.
А потом все поле зрения заняли языки пламени и картинка померкла.
— Что–то не то со звуком, — заметил брат Дориан, насупившись. — Нельзя ли отмотать назад?
— Назад? — изумился Род. — Ну, наверное…
— Можно, можно, — заверил его Векс, и изображение совсем исчезло, а через некоторое время послышалось пение. Род прервал проигрывание и изумленно воскликнул:
— Латынь!
— Да, — еще сильнее
— Инверсия, реверсия, перверсия… — забормотал отец Телониус, и его лицо исказила гримаса отвращения. — Они разыгрывают Черную Мессу [45] !
— Пытаются поклоняться дьяволу?
Гвен пришла в ужас. Корделия, Джеффри и Грегори почти безотчетно бросились к матери и прижались к ней. Магнус шагнул ближе к Роду.
— Да, пытаются, — подтвердил отец Телониус. — Но достигают лишь того, что отдают ту малую толику псионной энергии, какой обладают, старой карге, которая стоит на помосте.
45
В оригинале говорится о Black Sabbath. Название этой хард- роковой группы у нас переводили по–разному, включая и «шабаш ведьм». Но ведьмы у Сташефа большей частью персонажи положительные (в частности, Гвен), поэтому лучше о них здесь не упоминать.
— Но как же они дошли до такого? — возмутилась Корделия.
Отец Телониус встретился взглядом с Родом и Гвен.
Магнус понял, что означает этот взгляд.
— Не может быть, чтобы это случилось из–за музыки!
— Я хотел сказать именно это, — с тяжелым вздохом вымолвил монах. — Эта женщина перед «алтарем» — та самая, которая уговорила кудесника изменить музыку камней, сотворенных им. Это она собирала и разбрасывала эти камни, чтобы обзавестись последователями, чтобы потом с их помощью достичь своей доли господства над миром.
— И она достигает своей цели, — спросил Род, — за счет того, что сочетает минимальные псионные способности обычных людей?
— Да, и усиливает их за счет самых примитивных эмоций. Такие чувства мельче и слабее, нежели любовь и сострадание, но зато их гораздо легче пробудить.
— А эта ветровая башня у нее за спиной… — проговорила Гвен, — как бы кладовая, где хранятся избытки того, что ты зовешь энергией, муж мой.
— Да, энергия собрана и сжата, и это из–за нее воздух вертится смерчем.
— Но что же может сдерживать такие чудовищные силы? — спросил Грегори.
— Колдунья удерживает смерч за счет собственных пси- онных сил. Она по крайней мере является эспером с недюжинным талантом и могуществом.
— Псионный торнадо… — ахнул Род. — В коконе чистой энергии. Смерч в упаковке.
Но Гвен покачала головой.
— Не может быть. Для этого мало одной силы ее дара. Если бы она была настолько могущественной колдуньей, я бы непременно слышала о ней.
— Ей могут помогать, — медленно выговорил Род, подозревая наличие высокотехнологичных устройств.
— Но как она стала такой гадкой? — воскликнула Корделия.
Отец Телониус покачал головой.
— Могу лишь догадываться.
— Я тоже, — мрачно кивнул Магнус. — Одно нам
Корделия бросила на брата гневный взгляд, но сказать ничего не успела. Род спросил:
— Ну, допустим, на данный момент она обзавелась какой–никакой властью. И на что же она намерена эту власть употребить?
— На то, чтобы обзавестись еще большей властью, естественно. С теми, кто стремится к власти, так бывает всегда, — сказал брат Дориан, а отец Телониус кивнул.
Роду стало так худо, что он невольно ухватился за седло Векса. Воображение нарисовало ему ужасную картину того, как от этой долины во все стороны разлетаются вылепленные из ведьмина мха камни, пышущие злобой и ненавистью. Род представил себе, как ускорение этим камням придает объединенная энергия толпы, как становится все больше и больше адептов у самого низменного, что только есть в природе человеческой. Дальше — хуже… Самые яростные фанатики возвращались в долину и дарили свою ненависть и презрение смерчу — кладовой сил Зла.
— Так может погибнуть все хорошее, что только есть в Грамерае, — помертвевшими губами прошептал Род.
Он почувствовал, как кто–то сильно сжал его руку, открыл глаза и увидел озабоченное, встревоженное лицо жены. Род вымученно улыбнулся, отлепился от Векса и повернулся лицом к монахам.
Отец Телониус встретил его спокойным печальным взглядом и медленно кивнул.
— Поэтому мы должны положить конец этому безобразию.
— Но как мы можем это сделать?
— У нас тоже есть оружие, — ответил отец Телониус и указал на медальон. — Но даже если бы у нас не было этого великолепного кристалла, в самом стремлении к добру и справедливости заложена великая сила. Мы сфокусируем ее, сосредоточим — эту тягу к правде, к порядку, к любви и состраданию, доброте и пониманию, которая живет в сердце у каждого из нас. Мы направим и сгустим ее, и ударим ею по этому жуткому хаосу.
— Славно сказано, — нахмурившись, заметил Род. — Ну а как насчет достижений инженерии?
Брат Дориан улыбнулся и извлек из–под сутаны продолговатый футляр, обтянутый кожей.
Дети с любопытством шагнули к молодому монаху.
Брат Дориан раскрыл футляр и вытащил… прибор, в котором явно прослеживались достижения высокоразвитой техники.
Род вытаращил глаза.
— Вы собрали это устройство?
Брат Дориан покачал головой, а отец Телониус негромко ответил:
— В ордене Святого Видикона хранятся знания о многом, что было создано человечеством, но данный прибор прибыл с Терры.
Это был клавишный инструмент, снабженный сложной системой видеосинтезаторов и субзвуковых модуляторов.
— А вы правда знаете, как с этой штуковиной управляться? — скептически осведомился Род. Брат Дориан ответил ему безмятежной улыбкой, выдвинул из корпуса синтезатора четыре ножки и поставил инструмент на землю.
— Что это такое? — спросил Магнус.
— Слушайте, — посоветовал брат Дориан, — и смотрите.
Его пальцы запорхали над клавишами, и полилась чудесная мелодия. Она была почти такой же громкой, как звучавшая вокруг рок–музыка, но почему–то сразу привлекала к себе внимание, а вой и рев тут же ушли на задний план.