Чаролом
Шрифт:
Последнее озарение подтверждало то, что Франческа уже подозревала, именно эту новость она везла Никодимусу. Она взмолилась создателю, чтобы Совет прошёл успешно, и к Иксосу выступили войска Драла и Лорна.
Почувствовав морское божество, она встала с койки, нечаянно разбудив свою ученицу и соседку по каюте. Выскочив на палубу, она вгляделась в освещённые звёздами волны, надеясь разглядеть своего будущего противника. Может быть, это бог-кракен? Или богиня-косатка? Божественная совокупность человека и морского животного? Увидеть хотя бы мельком, хоть кончик щупальца. Но божество, покружив вокруг корабля, с умопомрачительной
Её ученица, целительница Эллен Д'Вейлин, вышла вслед за Франческой на палубу. К ним присоединились два друида, Тэм и Кенна, оба из Терновника. На помятом со сна лице Эллен была написана тревога врача, поднятого среди ночи с постели. Близнецы-друиды с неотличимо похожими лицами заспанно моргали. Эта троица и была, собственно, отрядом Франчески, самым маленьким за все последние годы.
Если бы Франческа могла лучше контролировать свою способность превращаться в дракона, она бы оставила их и полетела в Шандралу. Но её воплощения были такими, какими были, поэтому пришлось пуститься в очередное морское путешествие. По крайней мере она получала удовольствие от приятной компании.
Франческа попробовала отправить своих спутников обратно спать, но те, услышав о морском божестве, наотрез отказались оставлять её одну.
Интересно, что они рассчитывают сделать для дракона такого, чего она не могла сделать для себя сама? Если бы морское божество напало, в ней, без сомнения, сразу бы пробудился дракон. Однако не стоило лишний раз напоминать об этом товарищам, они бы почувствовали себя маленькими и незначительными. И в следующий раз, когда она попытается отослать их под предлогом какого-нибудь мелкого и незначительного дела, они начнут возражать именно по причине малости и незначительности.
Когда-то Франческе трудно было удержать язык на привязи, но за годы правления она научилась понимать, как важно иногда хранить молчание. Ну, почти. Почти.
Так что она осталась вместе со своими спутниками, пока не пробили склянки и не сменился вахтенный. Франческа ощутила удар колокола как восхитительное алое облако, превратившееся в угасающую дрожащую искру, а затем и вовсе растворившееся в тишине.
Тридцать четыре года назад они с Никодимусом были втянуты в аферу Тайфона, узурпировавшего власть в Авиле. Полудракон по прозвищу Саванный Скиталец напал на Франческу, навсегда изменив её разум. В действительности Саванный Скиталец был тем, что осталось от древнего какографа по имени Джеймс Берр. Его прикосновение заставило её уши передавать услышанное той части мозга, которая отвечала за зрение.
Сначала такое синестетическое восприятие звука сделало Франческу практически глухой. Потом она приспособилась к особенностям своего мозга, научившись интерпретировать видения как звук, распознавать слова по очертаниям и цвету, голоса – по оттенкам и образам. Музыка поначалу обескураживала её, производя практически галлюциногенный эффект: река цвета и света, текущая по ландшафту времени, иногда – пульсирующая, иногда – привольно разливающаяся. Картина, которую невозможно описать людям с нормальным слухом. В итоге поэтические и музыкальные вкусы Франчески изменились, классике она теперь предпочитала новизну и естественность. В общем, обратила свою удручающую инвалидность в неповторимый способ познавать окружающий мир.
Сейчас она так привыкла к своему синестетическому
Увидев ярко-красный корабельный колокол, она посоветовала своим спутникам не путаться под ногами у матросов. Но ей удалось убедить их отправиться спать только после того, как первый помощник капитана в не совсем вежливой манере предложил тем вернуться в каюты.
Они оставили её наедине с ночным небом раздумывать о морском божестве. То, что ему хватило хитрости скрыть свою сущность, намекало на солидный возраст воплощения неодемона. Однако ни один неодемон, вошедший на законных основаниях в иксонский пантеон, никогда не приблизился бы, не представившись. Настроение у Франчески испортилось, она стояла на палубе, морщась от ветра.
Ещё она размышляла о том, как быстро меняется мир. Каких-нибудь пятьдесят лет назад посланцы всех магических сообществ, от волшебников до пиромантов, встречались на советах, чтобы убедиться, что ни одно из них не участвует в войнах между королевствами, по крайней мере – открыто. Теперь Империя, никого не стесняясь, пополняла свои войска иерофантами, пиромантами, шаманами и волшебниками Астрофелла. Между тем как волшебники из Цитадели Звездопада, друиды и вещие кузнецы во всех происходящих конфликтах поддерживали Лигу.
Думая об этом, Франческа мрачнела всё сильнее. Встающее солнце уже поглотило полоску земли на востоке, а тропический ветер был пока довольно прохладен и приятен. Он наводил на мысли, что вот-вот после месяца на качающейся палубе и солонины с галетами её ждёт твёрдая земля под ногами и иксонское карри. Настроение Франчески улучшилось.
Она посмотрела на восток, чувствуя, как ветер развевает её длинные тёмные волосы, потом – на север, и увидела Бюрюзовый пролив – узкий участок воды между полуостровом Шандралу и северным мысом. Он соединял залив Стоячих островов с океаном. Самих знаменитых известняковых глыб видно пока не было, они находились на восточной стороне залива.
Десятилетия назад Франческа была написана древним демоном Тайфоном и помещена в город Авил с целью завербовать Никодимуса. Но они с Нико избавились от контроля демона и повергли его.
Создавая Франческу, Тайфон наделил её воспоминаниями целительницы, которая училась в клирикальной академии Порта Милосердия, а затем работала в прославленной лечебнице Шандралу. В результате у Франчески оказалось много и личных, и исторических воспоминаний об архипелаге.
Прошло много времени с тех пор, как она была здесь в последний раз. Ныне Иксос – к лучшему или худшему – был вотчиной её дочери, и к воспоминаниям Франчески об истории архипелага примешивалась изрядная доля вины, тоски и гнева, которые она ощущала всякий раз, когда думала о Леандре.
Фактически Франческа явилась посмотреть, как дочь прижилась на Иксосе. Вот, скажем, иксонские летописи сообщали, что древний народ Лотоса построил Сукрапор, свой единственный и великий город, на широком известняковом основании, в том месте, где теперь находился залив Стоячих островов. Самого залива в ту пору ещё не было, только узкое устье, где Матрунда впадала в море. Сукрапор процветал, пока морской народ не решил покинуть цепь внутренних островов на своих катамаранах и каноэ. Войны между двумя народами были жесточайшими.