Чароплет
Шрифт:
— С полгода назад наши — кому совсем жизнь не мила — начали за деньги протаскивать в город вот такие штуковины. Кто-то нас подкупает. Узнайте, кто — вот моя просьба.
Франческа безразлично смотрела на стальную болванку. Сайрус хотел уже объяснить, что такое она держит в руках, но Франческа его опередила.
— Контрабанда стали через Авил? Что же тут выяснять? Среди куинспортской и дарской знати немало сочувствующих будущим нагорским повстанцам. Если горцы отмежуются наконец от Лорна, все Остроземье только поаплодирует злорадно.
— Эта сталь не для Лорна, — возразил Сайрус. — Ее везут оттуда, а не туда.
— Как это? — недоуменно посмотрела на него Франческа.
— Лорнские вещие кузнецы выбивают на металле свои руны. Заряжают стальные заготовки чарами, как иерофанты заряжают парусину. А потом, отредактировав заготовку, кузнец превращает ее во что угодно — в замысловатый механизм, в острый клинок, в…
— Кузнечные изделия я примерно представляю, — отрезала Франческа.
Сайрус кивнул.
— Если она подлинная и полностью заряженная, этого текста хватит, чтобы натворить немало бед.
— Будет тебе языком молоть, — оборвал его Луро. — Достаточно одного: таскать эти штукенции в остроземский город все равно что укладываться спать посреди саванного пожара. Говорите, каники рискуют из-за Марки? Ха! Да любая вспыхнувшая из-за него свара — это лишь искра в огненной буре, которая нас накроет, если канонистка прознает про контрабанду.
— Ах вы старый заботник, Луро, — улыбнулась Франческа. — Я погляжу, герой Северных ворот по-прежнему на коне.
— Не подмазывайтесь, целительница.
— Значит, кто-то переправляет лорнские заклинания в остроземский город, — подытожила Франческа. — И вы хотите, чтобы мы положили этому конец?
— Да куда уж там! Пусть хотя бы перестанут нанимать каников в контрабандисты.
— Если вам самим не под силу выяснить, кто за этим стоит, почему вы решили, что нам удастся? — не понял Сайрус.
Луро прищурил один глаз.
— Это как пить дать кто-то из центральных кварталов. В окраинных меня уважают, там бы я этих мерзавцев в два счета разыскал. Значит, они действуют вне моей досягаемости. Иначе никак. Но ваши-то красивые мантии, надо полагать, дают право задавать неудобные вопросы в центральных кварталах?
— Откуда она у вас? — спросила Франческа, взвешивая стальную заготовку на ладони.
— Как только до меня дошли слухи, отправил племянников поразнюхать окрест. А племянников у меня пруд пруди. И вот, едва начались дожди, кто-то подбросил эту штуку мне на порог.
— Анонимно? — уточнил Сайрус.
— Если это означает, что подбросившему хватило ума не называться, чтобы я не сболтнул его имя канонистке, то да, ветрогон, анонимно.
Франческа завернула заготовку в лен.
— Заберу с собой. Договорились, Луро, про контрабанду я выясню — чует мое сердце, оттуда и к Никодимусу Марке может ниточка потянуться.
— Значит, уговор?
— Уговор.
— Хорошо.
— А
Луро воззрился на Франческу, потом на Сайруса, потом снова на Франческу.
— Это все ополченцы. Выдаю без зазрения совести, поскольку сам их не перевариваю. Бузотеры и головорезы. Вздернуть их всех, воздух чище станет.
— Ополченцы? — переспросил Сайрус.
— Сопляки желтобрюхие, знай горланят, что каники должны создать собственное королевство. И прочую чушь в том же духе. Не бывать этому.
Сайрус о таком не слышал, но его как иерофанта больше интересовало происходящее в небе над Авилом, а не на земле. Он оглянулся на Франческу — та, судя по выражению лица, понимала больше.
— И зачем им укрывать Никодимуса Марку?
— Ходят слухи, что он наговаривает на канонистку. Якобы она под пятой у демона — и прочая ересь. По-моему, он из этих одержимых, которые вещают про Войну разобщения и про то, что завтра к нам переправится через океан орда демонов во главе с Лосом.
— А ополченцам только того и надо, потому что подобные речи подстрекают к отмежеванию от Кейлы? — подхватила Франческа.
— По моему разумению, да. Вот они и прятали его по всему кварталу. Иногда приплачивали шайкам — старухи Фатимы, Гая Огня и прочему сброду, — чтобы те укрыли его от стражи. Одно время отсиживался — тоже за небольшую мзду — на складе у Толстосума Дала. Там давешняя мясорубка и случилась. Отряд ветрогонов ворвался ночью на склад — говорят, не один из этих ветряных бурдюков там и лопнул. — Он криво ухмыльнулся Сайрусу. — Но Марка сбежал. Похоже, ополченцы переправили его в Эстен или Холодный Шлюз. Не представляю, куда еще его можно было деть, чтобы не сцапали ликатропы.
Франческа кивнула.
— И с тех пор он не объявлялся?
— Хм-м… — подозрительно сощурился Луро. — Напомните-ка, зачем он вам так позарез понадобился?
— Возможно, Луро, он связан с этой вашей контрабандой. И вы не все мне рассказали, по лицу вижу. Марка вернулся в город, так ведь?
— Чушь собачья, — прорычал старик хрипло. — И не увиливайте, признавайтесь наконец, зачем вы все разнюхиваете да выведываете?
— Затем, что я не собираюсь вслед за стражей канонистки громить склады. Я хочу разобраться, не проливая кровь каников.
Луро исподлобья взглянул на Франческу.
— Верьте мне, Луро, — попросила она. — Я когда-нибудь вашим вредила?
— А вам-то лично он зачем? Какой целителю интерес?
— В святилище смута. Мне грозит опасность. Про нашего ветрогона, — она оглянулась на Сайруса, — я сказала чистую правду. Он поручится за вас и ваше племя. Но и он намертво влип в эту паутину. Доверьтесь мне, Луро. Если вы расскажете, как найти Никодимуса Марку, вы спасете кого-то из своих, спасете нас и поможете разобраться с контрабандой стали.