Час Кицунэ
Шрифт:
Я еще больше развеселилась. Он обращался ко многим богам и, в том числе, к богине Инари, чьей служительницей я являлась. И это я должна была защитить наш с Тамэ брак. Но именно этим я и собиралась заняться!
А еще у нашего брака были свидетели. Я помнила свидетелей на свадьбах в моей прошлой жизни, перепоясанных перевязью с надписью. Перевязей могло быть много и с разными надписями. Это чтобы на следующий день можно было отличить свидетеля от друга, лучшего друга, приятеля и еще непонятно кого, потому что все спят вповалку.
Но тут, согласно вере синто, свидетелями
Это было очень красиво и романтично, и я даже заслушалась.
А потом мы с Тамэ должны были обменяться клятвами. И тут снова все было очень просто.
— Я буду любить, беречь и заботиться о тебе, — просто сказал Тамэ.
— Я буду любить, защищать и уважать тебя, — вторила я ему.
А потом священник подал нам первую чашу с сакэ. Мы с Тамэ сделали из нее по глотку. Это была самая маленькая чаша, она была символом прошлого и благодарности предкам. Следующая чаша была уже побольше, и она символизировала наше с Тамэ настоящее. Мы снова сделали из нее по глотку. А потом шла самая большая, третья чаша, и она олицетворяла наше будущее, здоровье и счастье потомков. Не знаю, что в тот момент произошло. Возможно, я сделала слишком большой глоток, но перед глазами все поплыло. А Тамэ вдруг раздвоился. Я пьяна? От трех глотков?
Я тряхнула головой и отогнала дурман. И тут же поймала улыбку Тамэ. Мы непременно будем счастливы!
На этом обряд сан-сан-кудо* завершился, и мы с Тамэ возложили в храме ветки сакаки**. Это вечнозеленое цветущее дерево, которое в Японии считается священным. Лично мне оно очень напомнило лавр, который я всегда добавляла в суп.
После того, как священник завершил молитвы, мы с Тамэ, взявшись за руки, поспешили из храма на улицу, где нас приветственными криками встретила толпа жителей.
День был очень солнечный и ясный. На небе не было ни облачка, и вдруг с этого ясного неба пошел дождик.
Я подняла голову к небу и поймала теплые капли губами.
— Идем? — позвал меня Тамэ и мы двинулись через арку Тории.
Волна магии густо прошлась по мне и Тамэ. Она набежала и схлынула. Дождь усилился, а я застыла в арке с поднятой к небу головой. Тамэ понял, что что-то случилось и крепко прижал меня к себе.
— Что?! — встревоженно спросил он.
— Все хорошо! — уверила я любимого. — Все хорошо!
— Не отпущу! — шепнул он мне.
— Не уйду! — ответила привычно я.
Мы вышли из арки Тории, и я оглянулась. Магия гуляла по ней, и я не понимала, что все это значило, и чем мне это может грозить.
Толпа громко поздравляла нас, и я выкинула из головы все ненужные мысли.
— Лисья свадьба! — вдруг громко завопил какой-то мальчуган из толпы, а я вздрогнула и тут же почувствовала, как Тамэ сжал мои пальцы.
— Это
— Лисья свадьба?*** — спросила я тихонько, пока мы пешком шли из храма к замку, где устраивалось для всех угощение.
Процессия была очень длинная и напоминала некое шествие. Все держали в руках ветки сакуры или сакаки, были в праздничных одеждах и с улыбками на лицах.
— Когда в солнечный погожий день с неба льет дождь, говорят, что это лисий дождь, — объяснил мне Тамэ. — Это лисы своей магией призывают дождь, чтобы скрыть от людских глаз свои свадебные церемонии, — и он внимательно посмотрел в мои глаза.
— Это же сказки? — неуверенно спросила я.
— А еще сегодня вечером нужно обязательно выйти и посмотреть, будут ли в ночи видны «блуждающие огоньки», — продолжил Тамэ.
— Блуждающие огоньки? — удивленно спросила я.
— Да, это тоже непременно происходит на «лисьей свадьбе». Мелькающие в ночи огоньки, это ни что иное, как фонарики в лапках кицунэ из свадебной процессии, — снова без следа улыбки сказал Тамэ, внимательно глядя мне в глаза, и, видимо, находил в них те самые огоньки, потому что взгляда он не отводил.
— Романтично, — улыбнулась я, пытаясь все же перевести все в шутку.
— А еще говорят, что дождь — это слезы счастья лисы-невесты, потому-то капли дождя падают с ясного чистого неба. Ты счастлива, моя лисичка? — спросил серьезно Тамэ и в его глазах не было насмешки.
— Да, очень, — точно так же серьезно ответила я.
Я не улыбалась и слегка кивнула, подтверждая ему все то, что он сказал мне глазами.
Да, Тамэ ни о чем меня не спрашивал, но многое понимал и принимал меня такой, какой я была. А это ли не главное в любви? Влюбленным во все времена приходилось доказывать, что браки нужно заключать только по любви. На это уходили века, и вот в мое время мы вроде бы этого достигли. И при этом теряем способность просто любить. Некоторые уже разучились. Когда никому ничего доказывать не нужно, то что? Любовь пропадает? Наверное, любви все же необходимы препятствия. Любовь требует доказательств и подвигов. И это может быть безграничное доверие к жене-лисичке, а может быть просто поход в магазин среди ночи, потому что беременной жене захотелось манго.
Почти весь оставшийся день мы веселились, принимали подарки от местных жителей. При этом и я, и Тамэ были искренне рады и искусно вырезанной рыбьей косточке, напоминающей куколку, и признанию меня сестрой от главы острова.
Зачем это понадобилось правителю острова, я так до конца и не уяснила. Но Тамэ снова хмыкнул и сказал:
— У него нет наследника.
Я закусила губу. У меня не было ответа на этот вопрос. Мне не с кем было посоветоваться, но я не хотела ребенка и очень надеялась, что я не смогу забеременеть. Я кицунэ. Я бессмертна, а вот Тамэ и наш ребенок, если он родится, — нет. Я не готова была пережить эту боль. Я обрекала Тамэ на то, что детей у него не будет? Да, это было очень эгоистично с моей стороны, но мы жили сегодняшним днем. Его и меня могли убить в любой момент.