Час Кицунэ

Дез Олла

— Отлично. Значит ты предлагаешь мне следующее. Я возвращаюсь в Долину и убиваю своего ребенка. И тут же на меня набрасываются все ёкаи Долины загоняя, как бешенного зверя. Я бегу, сражаюсь и все это почти без магии, потому что я только вернулась с земли людей. У меня есть шансы? Нет, не думаю, — покачала я головой.

— Аика! Шансы выжить на охоте выше! — не согласился Шидж. — Там у тебя есть возможность подключить голову, соображалку и вытянуть. Тут у тебя такой возможности не будет!

— Пока я не вижу особой выгоды, Шидж. И это

я руководствуюсь только логикой, о которой ты меня попросил. Если я включу сейчас эмоции, то за то, что ты предложил мне убить моего ребенка, я просто перережу тебе горло спицей, вынув ее из моей свадебной прически. Ну… вернее из того, что от нее осталось. Поэтому очень советую тебе подумать, что ты еще мне скажешь. И не надейся, что я не успею. Успею, — я подняла на него глаза.

Не знаю, что он в них прочел. Он помолчал и снова заговорил.

— Ты должна понять, что я был обязан это все сказать. Не каждая шишка вырастает в сосну, и не каждое яйцо становиться птенцом. То, что внутри тебя, еще не ребенок. Я не предлагал тебе убить твоего ребенка, Аика. Не перегибай, — и я услышала просящие нотки в его голосе, заставившие меня, смягчится.

— Владыка Кицунэ тебя послал? — озвучила я очевидное.

— Да, — кивнул Шидж.

— Это всего лишь слова, Шидж. Я понимаю, что ты должен был их сказать и я тебе… благодарна за информацию. Но тебе все же сейчас лучше уйти, — и я смягчила свой взгляд.

— Я не могу тебе сказать что-то еще. Но я… принимаю твой выбор, — сказал Шидж.

— Ты не прав, — вдруг улыбнулась я.

— В чем? — краешком губ улыбнулся он.

— В той оценке, что дал. Почему именно тебя прислали сказать мне все это, — и я положила свою ладонь на холодную руку друга.

— И почему же?

— Только тебя я смогу простить за эти слова и за такое предложение. И Кио, и Нобу простить никогда бы не смогла, — и я сжала его пальцы, давая ему понять, что понимаю и принимаю то, что он не мог поступить иначе.

— Я….

Я вскинула на него глаза.

— Я… уверен, что ты справишься, — вдруг выдал Шидж, то, что явно не входило в его роль.

— Спасибо, — кивнула я и встала. — Мне нужно сообщить радостную весть мужу.

Шидж встал следом за мной и вдруг улыбнулся, совсем как раньше.

— Скажи, ты бы и в самом деле воткнула в меня шпильку?

Мое движение было почти молниеносным, и вот уже рука с острым жалом застыла возле его глаза. Шидж ошарашенно смотрел на мою остановившуюся руку.

— А… Как?

Я убрала руку и вставила шпильку обратно в прическу.

— У меня мало магии. Приходится тренировать другие навыки. Так бывает, когда человек что-то теряет. Если зрение, то обостряется слух, если потерял способность любить, то обостряются деловые качества, если потерял совесть… Вот тут уже, по-моему, ничего не поможет, — хмыкнула я.

— Аика… Если что-то понадобится, пришли весть с Бакэ. Он это сможет, — сказал Шидж.

— Поняла. Но… нет.

— Ты теперь очень уязвима. В Долину

вернуться при малейшей угрозе жизни ты теперь не сможешь, пока не родишь. Будь предельно осторожна, — и снова мне послышались просящие нотки, которых совершенно точно не должно было быть в его голосе.

Я сдержанно кивнула и посеменила к выходу, давая понять, что разговор окончен.

У дома меня ждал Тамэ. Он встревоженно посмотрел на меня, потом на Шиджа. Но я невозмутимо поклонилась Шиджу и сказала спокойным, ровным тоном:

— Спасибо за визит, Учитель Шиджеру Дзиро.

Тамэ поклонился точно так же, как и я, как равному, и произнес:

— Были рады вам.

Шидж невозмутимо кивнул и направился в сторону больших замковых ворот.

Я точно знала, что он пройдет по дороге, а потом свернет в сторону леса. Там высилась арка Тории, скрытая между деревьями. Я все время заранее узнавала расположение арок Тории в новых местах. Понимая, что от этого может зависеть моя жизнь. Но вот теперь такая надобность отпала. Я не могу вернуться с ребенком в Долину. Но я и не хочу.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, любимый, — прижалась я к Тамэ.

В прошлой моей жизни у меня были сыновья. И их отцы тоже радовались их рождению, ходили со мной по поликлиникам и даже принимали мои капризы, и терпели смену настроения. Но то, как относился к моей беременности Тамэ, превосходило все, что я знала до этого. Меня в буквальном смысле носили на руках. Я же могу упасть! Необходимо двигаться? Прогулки только под его чутким присмотром. Еда? Он должен непременно попробовать! Вдруг пересоленое? Или недожаренное? Или переваренное?

Я уставала от такой гиперопеки просто жутко. Нет, сначала меня это радовало, и я очень надеялась, что Тамэ перебесится. И что эта его нервозность схлынет. Но шли месяцы, а Тамэ не успокаивался. Он от меня не отходил ни на шаг.

Его люди тренировались под его руководством по ночам, когда я спала под охраной двух воинов. Все вопросы он решал, только если я удобно расположилась рядом с ним на подушках.

Думаете, кто-то из его людей или жителей острова посмел возражать? Или его авторитет пошатнулся? Или, как в былине про Сеньку Разина, кто-то посмел роптать и призывать кинуть меня в Волгу? Нет. Все относились к этому совершенно нормально, будто так и должно быть.

Видимо, гигантская фигура Тамэ, его способность к командованию и авторитет, что он заслужил, не давали повода усомниться в его мужественности. И ни у кого и не возникала мысль, что Тамэ перегибает. Только у меня!

И, самое главное, что, когда я пыталась роптать, он смотрел на меня с такой обидой, что я тут же замолкала. В конце концов, я смирилась. А потом, когда живот все рос и рос, и Тамэ сидел рядом со мной и караулили мой сон, я поняла, что пусть так и будет.

Когда ребенок начал активно толкаться, то я узнала еще одну удивительную вещь. Тамэ это не сильно понравилось. Ну как же? Ребенок пихается и мне больно!