Часовые Вселенной
Шрифт:
— Ошибка, Сэмми. Я тот самый парень, с которого он мечтает снять шкуру.
— Гм?..— Глаустрауб с отвалившейся челюстью поспешил к столу, нервно порылся в груде бумаг и спросил: — Ваше имя Дэвид Рэйвен?
— Верно.
Глаустрауб расстроенно снял очки, беспокойно побарабанил по ним пальцами, снова надел и огляделся, словно пытаясь их найти.
— Они у вас на носу,— сказал Рэйвен.
— Да? — Адвокат прищурился, отчего его лицо приобрело зловещее выражение.— В самом деле. Ну и дурень же я.
Он сел, встал и снова
— Ну-ну, мистер Рэйвен! Свидетель другой стороны!
— Кто сказал, будто я собираюсь свидетельствовать против него?
— Ну, я так полагаю. Судя по всему, вы вернулись как раз вовремя, чтобы появиться в суде на стороне обвинения...
— Предположим, я там не появлюсь — что тогда станет делать обвинение?
— Как обычно. Записанные свидетельства будут признаны достаточными для подтверждения вины.
— Да, но только потому, что мое свидетельство сочтут само собой разумеющимся. А если я скажу: мне было известно, что Кейдер просто шутил?
— Мистер Рэйвен, вы имеете в виду...— Руки Глаустрауба возбужденно задрожали.— Вы и в самом деле думаете, он шутил?
— Если бы, черт побери! Его угрозы были серьезны, вплоть до последнего слова. Он с наслаждением лежал бы на пурпурном шелке, закусывая виноградом и наблюдая, как меня живьем режут на куски.
— Тогда почему... почему...— Адвокат растерянно огляделся по сторонам.
— Я скорее прикончу человека на месте, чем позволю ему годами гнить за решеткой. Не думаю, что Кейдер должен страдать лишь из-за того, что оказался несдержан на язык.
Рэйвен перегнулся через деревянный барьер и ткнул Глаустрауба в бок, отчего тот подпрыгнул на целый фут.
— А вы?
— Кто, я? Конечно, я с вами согласен! Определенно согласен! Вы хотите выступить свидетелем защиты? — неловко спросил Глаустрауб.
— Нет, если существует более простой выход.
— Вы можете дать письменные показания под присягой,— предложил адвокат; в его душе сомнение боролось с подозрением и надеждой.
— Это меня вполне устроит, Сэмюэль. Где мне расписаться?
Глаустрауб схватил шляпу, нахлобучил ее задом наперед, пошарил по столу в поисках очков, обнаружил их у себя на носу и повел посетителя в другой кабинет, двумя этажами ниже, где сидели четверо, страдавшие избыточным весом. С их помощью он составил документ, который Рэйвен внимательно прочитал и подписал.
— Держите, Сэм.
— Весьма благородно с вашей стороны, мистер Рэйвен.
Глаустрауб нежно погладил документ.
Глаза его блестели, он уже представлял себе, как завтра на процессе он, Глаустрауб, поднимется и в наступившей тишине спокойным, уверенным, хорошо поставленным голосом начнет разносить в пух и прах все доводы обвинения. Редкий повод для настоящей драмы. Глаустрауб был безумно счастлив.
— Крайне благородно, я бы сказал. Мой клиент это оценит.
— Не сомневаюсь,— мрачно проговорил Рэйвен.
— Я уверен, вы можете положиться...
Внезапно
— Прошу прощения?
— Я хочу, чтобы ваш клиент это оценил,— объяснил Рэйвен.— Я хочу, чтобы он считал меня кем-то вроде Санта-Клауса, понимаете?
Он ткнул в адвоката пальцем, и тот снова подскочил.
— Когда кучка бездельников отправляется на охоту за чьим-то скальпом, нет ничего лучше небольшой благодарности, чтобы внести смятение в их ряды.
— В самом деле? — Глаустрауб чувствовал, что смысл происходящего от него ускользает.
Он пошарил рукой возле уха.
— На этот раз они у вас в кармане,— сказал Рэйвен и вышел.
Глава 16
Дом выглядел как всегда, мирно и спокойно. Подходя к нему, Рэйвен уже знал, что Лейна дома — точно так же, как и та знала о его приходе. «Ваша женщина» — назвал ее Торстерн, будто речь шла о чем-то предосудительном. Однако в их отношениях, хотя их нельзя было назвать обычными, не было абсолютно ничего аморального. Иные места, иные люди — и нормы приличия тоже совершенно иные.
Остановившись возле ворот, Рэйвен взглянул на свежую воронку в поле рядом с домом — достаточно большую, чтобы поглотить антиграв. Если не считать этой странной детали, дом и окрестности выглядели точно так же, как и тогда, когда Рэйвен отсюда ушел. Он посмотрел на небо, по которому тянулся белый след марсианского торгового корабля, уходящего к звездам — к множеству звезд.
Подойдя к двери, Рэйвен силой мысли открыл замок, так же как Чарльз открывал ворота замка. Дверь распахнулась.
Лейна ждала в гостиной, сложив большие руки на коленях; глаза ее радостно вспыхнули.
— Я немного опоздал.
Рэйвен не произнес никаких теплых слов, даже не поцеловал ее. Чтобы ощутить взаимное тепло, его не требовалось выражать физически. Он никогда не целовал Лейну, и ему никогда не хотелось так поступить, да она и не ожидала поцелуя.
— Я задержался, чтобы уладить дела с Кейдером. До того как я улетел на Венеру, имело смысл поместить его куда-нибудь в надежное место, но теперь в этом нет необходимости. Ситуация изменилась.
— Ситуация никогда не меняется,— заметила женщина.
— Кое-какие мелочи изменились. О крупных вещах я не говорю.
— Они-то как раз важнее всего.
— Ты права, ясноглазая, но я не согласен с тем, на что ты намекаешь, а именно — что мелочи не имеют значения.
Под ее пристальным взглядом Рэйвену захотелось оправдаться.
— Мы не хотим, чтобы они поссорились с денебианами,— но точно так же не хотим, чтобы они уничтожили сами себя.
— Второе будет меньшим из двух зол — достойным сожаления, но не смертельным. Денебиане ничего не узнают.