Часовые Вселенной
Шрифт:
— И кто будет меня допрашивать — Большой Босс или какая-нибудь вшивая мелкая сошка?
— Это меня не касается,— ответил Грейсон.— Все, что от тебя требуется,— это пойти с нами и дать ответы на вопросы.
— Лейна, принеси, пожалуйста, мою шляпу и портфель.— Рэйвен многозначительно подмигнул женщине, молча стоявшей в дверях.
— Нет! — рявкнул Грейсон: ему явно не понравился намек. — Стой, где стоишь!
Он повернулся к Рэйвену:
— Принеси их сам.
Потом обратился к Стину:
— Ты иди с ним, а я прослежу за дамой. Успокой его, если он
Двое спокойно вышли в соседнюю комнату, Рэйвен — впереди, Стин — сзади. В глазах Стина уже светилась сила, более могучая, чем любые пули. Присев на подлокотник кресла, Грейсон положил руку с пистолетом на колено, изучающе разглядывая Лейну.
— Ты ведь такая же ментальная устрица, как и он? — спросил Грейсон,— В любом случае, если надеешься, что он сумеет заморочить голову Стину,— можешь не напрягаться. Ему до самого Рождества этого не удастся.
Лейна продолжала молча смотреть в стену, делая вид, будто не слушает.
— Любой телепат может издалека перехитрить и провести гипнотизера, поскольку может прочесть его намерения, находясь на безопасном расстоянии,— авторитетно сообщил Грейсон, словно повествуя о собственном опыте.— Но вблизи у него не больше шансов, чем у целлулоидной куклы. Гипнотизер каждый раз выходит победителем. Я знаю! Гипнотизеры не раз проделывали со мной свои паршивые шуточки, особенно после нескольких кварт венерианского виски.
Женщина не ответила. Ее полное лицо ничего не выражало, оставаясь бесстрастным; но она изо всех сил вслушивалась сквозь болтовню в то, что происходит в доме. Г рейсон попытался быстрым и резким ударом проникнуть в ее разум, но наткнулся на непробиваемую броню. Лейла легко отразила его удар, продолжая напряженно прислушиваться. В соседней комнате раздался едва различимый, почти неслышный шорох, за которым последовал негромкий вздох.
Грейсон повернулся в ту сторону с видом человека, который считает, что ему уже пора что-нибудь услышать.
— Кроме того, у меня пистолет, а снаружи ждут крепкие ребята.
Он беспокойно посмотрел на дверь в другую комнату.
— А они не слишком торопятся.
— Никаких шансов,— едва слышно пробормотала Лейна,— Вблизи — никаких шансов.
Что-то в ее лице, глазах или тоне слегка встревожило Грейсона. Изогнув губы в улыбке, он направил на нее пистолет.
— Давай-ка, толстушка. Иди туда, медленно, в двух шагах впереди меня. Посмотрим, что они там застряли.
Лейна встала, на мгновение ухватилась за подлокотник кресла и нехотя повернулась лицом к двери. Она опустила глаза, словно не желая видеть того, что находилось за дверью или в любую секунду могло из-за нее появиться.
Из соседней комнаты вышел Стин, потирая подбородок и самодовольно улыбаясь. Он был один.
— Он попытался со мной развлечься,— заявил Стин, обращаясь к Грейсону и демонстративно не обращая внимания на Лейну,— Как я и предполагал. Результат: теперь он неподвижен, как могильный камень. Нам потребуется длинная доска, чтобы его унести.
— Ха! — Грейсон расслабился и опустил пистолет, переведя взгляд со Стина на Лейну.— Что
— Да,— согласился Стин, подходя к нему все ближе.— В самом деле — последний дурак.
Он остановился перед Грейсоном, глядя ему прямо в глаза.
— Вблизи — никаких шансов!
Глаза Стина расширились, в них вспыхнул огонь.
Пальцы Грейсона дернулись и расслабились. Пистолет глухо ударился о ковер. Грейсон открыл рот, потом снова закрыл. С его губ чуть слышно сорвалось:
— Стин... что... черт побери... ты... делаешь?
Глаза Стина стали невероятно огромными, полностью подчиняя волю Грейсона, лишая того возможности сопротивляться. Сияние этих глаз, казалось, заполняло вселенную, обжигало мозг. Потом послышался низкий, монотонный голос, сперва тихий, но становившийся все громче и громче, словно он стремительно приближался, переходя в повелительный рев:
— Рэйвена здесь нет!
— Рэйвена здесь нет,— словно в полусне пробормотал Грейсон.
— Мы не видели никаких его следов. Мы опоздали.
Грейсон повторил эти слова, как автомат.
— Опоздали на сорок минут,— настойчиво произнес голос Стина, парализующий мозг.
— Опоздали на сорок минут,— подтвердил Грейсон.
— Он улетел на двадцатисопельной гоночной машине золотого цвета номер ХВ-сто девять, принадлежащей Мировому Совету.
Грейсон повторил сказанное слово в слою. Он сидел неподвижно, с бессмысленным видом манекена, собирающего пыль в витрине портновской мастерской.
— В неизвестном направлении.
Грейсон повторил.
— На его вилле нет никого, кроме толстой женщины-телепата, не представляющей никакого интереса.
— Нет никого,— с остекленевшим взглядом пробормотал Грейсон, наполовину ослепший и оглохший, полностью находящийся во власти Стина.— Никого... кроме толстой женщины... не представляющей никакого интереса.
— Забери свой пистолет,— сказал Стин.— Вернемся и расскажем обо всем Халлеру.
Он прошел мимо толстой женщины, не представляющей никакого интереса. Грейсон покорно следовал за ним. Никто из них не удостоил Лейну ни единым взглядом. Она же не сводила глаз со Стина: разглядывала его лицо, проникала в то, что находилось под маской, посылала ему немой упрек, но тот не обращал на нее внимания.
Закрыв за ними дверь, Лейна вздохнула и заломила руки — так, как это делали женщины с самого начала времен. Позади нее послышались неуверенные шаги. Обернувшись, Лейна увидела Дэвида Рэйвена, который стоял, пошатываясь, в двух ярдах от нее.
Он наклонился, потирая лицо руками, словно сомневался, где именно его искать. Черты казались ему чужими, незнакомыми, одно прикосновение к ним внушало страх. Наконец он опустил руки: измученное лицо, полные невыразимого ужаса глаза.
— Мое,— проговорил он голосом, который не принадлежал ни Рэйвену, ни Стину, но как будто обоим сразу.— Он украл то, что было моим и только моим! Он отнял меня у меня самого!