Часовые Запада

Эддингс Дэвид

– Дарник сказал, что я найду вас здесь, - проговорил он, сдвигая на затылок капюшон своего старого потрепанного плаща. Он пересек комнату и толкнул неподвижное тело в углу.
– Он не умер?

– Нет, - ответил Гарион, - просто Дарник усыпил его ударом дубинки.

– Зачем завязали ему глаза?
– спросил старик, указывая на полоску голубой материи на лице пленника.

– Прежде чем мы поймали его, он воспользовался волшебными чарами. Я решил, что, если он посидит в темноте, нам будет спокойнее.

–

Все зависит от того, насколько он силен в магии. Дарник отправил солдат собрать остальных, а сам пошел в лагерь за Польгарой и остальными дамами.

– Ты можешь привести его в чувство?
– спросил Шелк.

– Пусть Пол это сделает. Ее прикосновения немного легче моих - я не хочу что-нибудь повредить.

Только примерно через три четверти часа они снова собрались в комнате с зеленым ковром. Бельгарат посмотрел вокруг и подтащил к пленнику стул с прямой спинкой.

– Давай, Пол, - сказал он мрачно, - разбуди-ка его.

Польгара расстегнула голубой плащ, встала на колени возле пленника и положила руки ему на виски. Гарион услышал шелестящий звук и почувствовал легкий толчок. Ульфгар застонал.

– Подождите несколько минут, - сказала Польгара, поднимаясь на ноги, - а потом можно будет его допрашивать.

– Он, наверное, не захочет говорить, - предположил Брин, широко улыбаясь.

– Я очень расстроюсь, если он окажется таким невежей, - сказал Шелк, шаря по ящикам в большом полированном шкафу.

– Вы, варвары, ослепили меня?
– раздался слабый голос Ульфгара.

Пленник сел.

– Нет, - ответила Польгара.
– Ваши глаза прикрыты, чтобы уберечь вас от непредвиденных поступков.

– Значит, меня пленили женщины?
– с самодовольной ноткой в голосе спросил чернобородый.

– И женщины тоже, - сказала Сенедра, распахивая темно-зеленый плащ. Какая-то нота в ее голосе насторожила Гариона и спасла жизнь пленнику.

Сенедра с пылающим взором выхватила один из кинжалов из-за пояса Веллы и бросилась к ничего не видящему пленнику. В последнее мгновение Гарион перехватил ее поднятую руку и вырвал у нее нож.

– Дай!
– закричала Сенедра.

– Нет, Сенедра.

– Он украл моего малыша!
– кричала она.
– Я убью его!

– Нет, Сенедра. Мы ничего от него не узнаем, если ты перережешь ему горло.
– Удерживая ее одной рукой, Гарион вернул кинжал Велле.

– Мы должны спросить тебя кое о чем, Ульфгар, - сказал Бельгарат пленнику.

– Вам придется долго ждать ответа.

– Я так рад, что он это сказал, - пробормотал Хеттар.
– Ну, кто начнет его резать?

– Делайте что хотите, - глумливо проговорил Ульфгар, - я не дорожу своим телом.

– Мы постараемся, чтобы ты изменил свое мнение, - сказала Велла леденяще сладким голосом, пробуя большим пальцем острие своего кинжала.

– А

что ты хотел узнать, Бельгарат?
– спросил Эрранд, отвлекаясь от разглядывания бронзовой статуэтки в углу комнаты.
– Если надо, я могу сказать вам все.

Бельгарат внимательно посмотрел на белокурого мальчика.

– Ты читаешь его мысли?
– спросил он с большим удивлением.

– Более или менее.

– Где мой сын?
– быстро спросил Гарион.

– Этого он не знает, - ответил Эрранд.
– Он ничего общего с похищением не имеет.

– Кто же тогда это сделал?

– Он не уверен, но думает, что это Зандрамас.

– Зандрамас?

– Опять это имя, - сказал Шелк.

– А он знает, кто такой Зандрамас?

– Не совсем. Это просто имя, которое он слышал от своего повелителя.

– А кто его повелитель?

– Он даже думать об этом боится, - сказал Эрранд.
– Это какой-то человек с пятнистым лицом.

Пленник отчаянно бился, пытаясь освободиться от опутавших его веревок.

– Ложь!
– заверещал он.
– Это все ложь!

– Этот человек был послан сюда хозяином, он должен был сделать так, чтобы у вас с Сенедрой не было детей, - продолжал Эрранд, не обращая внимания на выкрики пленника, - или, если дети у вас все же есть, позаботиться, чтобы они не зажились на этом свете. Он не мог организовать похищение, Бельгарион. Если бы он или кто-то из его подручных пробрался в детскую в Риве, он бы убил твоего сына, а не унес бы его прочь.

– Откуда он?
– с любопытством спросила Лизелль, снимая алый плащ.
– Никак не могу понять, что у него за акцент.

– Это, наверное, потому, что он не настоящий человек, - сказал ей Эрранд.
– То есть не совсем человек. Он помнит, как был каким-то животным.

Они молча посмотрели сначала на мальчика, а потом на пленника.

В этот момент дверь опять открылась, и в комнату вошел горбатый Бельдин. Он хотел что-то сказать, но остановился, глядя на связанного человека с завязанными глазами. Бельдин, тяжело ступая, подошел к нему, наклонился, сорвал голубую повязку с его лица и уставился пленнику прямо в глаза.

– Ну, пес, - сказал он, - что выгнало тебя из твоей конуры?

– Ты!
– ахнул Ульфгар, внезапно побледнев.

– Урвон съест твое сердце на завтрак, когда узнает, что ты все испортил, - любезно сказал Бельдин.

– Ты знаешь этого человека?
– резко спросил Гарион.

– Мы с ним давно друг друга знаем, правда, Харакан?

Пленник плюнул в него.

– Вижу, ты изрядно рассердился, - усмехнулся Бельдин.

– Кто он?
– требовательно спросил Гарион.

– Его зовут Харакан. Он - маллорейский гролим, один из псов Урвона. Последний раз, когда я видел его, он скулил и махал хвостом у ног Урвона.