Чайковский в Петербурге

Конисская Лидия Михайловна

О тех днях сохранились записи в дневниках — скупые и лаконичные:

«15 марта — Консерватория… Корсаков. Обед дома… Концерт. Овация. Чай дома с Бобом и Колей. 16 марта — завтрак у Римского. Рождение Веры. Михайловский театр…»

Легко расшифровать эти отрывочные — «концерт», «овация». В этот день Петр Ильич был в седьмом симфоническом собрании Русского музыкального общества. В концерте под управлением Ганса Бюлова исполнялись произведения Бетховена, Сен–Санса, Мендельсона, Рубинштейна и Первый фортепианный концерт Чайковского.

Блестящее

исполнение его Бюловым, которому он был посвящен, и присутствие любимого композитора вызвали овацию.

Живя в Петербурге, Чайковский часто бывал в доме певицы Павловской на Екатерининском канале (теперь канал Грибоедова, д. 7). Об этих посещениях мы узнаем из воспоминаний В. П. Погожева. Петр Ильич чувствовал себя у нее уютно и просто. И хозяйка, и ее друзья искренне любили Петра Ильича. Он вообще не был особенно словоохотливым, но тут интересно рассказывал о своих путешествиях, о выступлениях и концертах, встречах с выдающимися людьми.

Он говорил гладко, литературным языком, с юмором, а иногда и ядовито. Когда горячился, высказывался лаконично: «Отвратительно!», «Обаятельно!».

Раздражался, когда высказывал мнения о пристрастности и несправедливости музыкальных критиков.

И наоборот, особенная теплота слышалась в голосе Чайковского, когда он говорил о человеческой самоотверженности.

Если разговор заходил о чьем-либо бедственном положении, он мгновенно менялся. На глазах порой появлялись слезы, все лицо выражало сострадание, а рука опускалась в карман, чтобы вытащить кошелек.

Он был совершенно безрассудно щедр и никогда никому не отказывал в помощи. Многие друзья Чайковского знали об этой его особенности и при нем старались избегать подобных разговоров.

Приезжая в Петербург, часто на очень короткий срок, Чайковский много времени отдавал деловым визитам, навещал друзей, знакомых. Иногда он делал это с чувством искренней симпатии, иногда же с присущей ему деликатностью, не желая обидеть никого из близких.

Работать в Петербурге, т. е. писать музыку, было совершенно невозможно. Даже если сам он никуда не пойдет и останется дома — придут к нему и по делу, и просто так, чтобы увидеть, поговорить.

15 июня 1886 года Чайковский еще на три дня приехал в Петербург и остановился в Европейской гостинице. Стояли белые ночи, и Петр Ильич писал:

«…Как странно после Парижа очутиться внезапно в июне в Петербурге. Зимой он так оживлен и блестящ, теперь это совершенная пустыня. Что касается «белых ночей», то красоты в них много, но я во всю сегодняшнюю ночь, несмотря на трехдневное путешествие, не мог глаз сомкнуть. Не спится при этом непостижимом сочетании ночной тишины с дневным светом».

Сложное и грустное семейное дело привело его на этот раз в Петербург, — дело, связанное с судьбой его племянницы Татьяны Львовны Давыдовой, дочери Александры Ильиничны.

Первенец и любимица семьи — красивая, темпераментная, избалованная Таня долго не могла выбрать жениха. Потом была

помолвлена, внезапно порвала с женихом, тяжело пережив этот разрыв. Затем полюбила учителя музыки, женатого человека, который не мог получить развода.

Должен был появиться ребенок.

Татьяна Львовна Давыдова.

В тайну Тани был посвящен только Петр Ильич. Родители не знали ничего.

Чайковский уговорил их отпустить Таню с ним в Париж якобы для лечения нервной системы.

Там родился у нее мальчик, которого отдали на воспитание в одну французскую семью, жившую в окрестностях Парижа.

И вот теперь Петр Ильич уговорил бездетного старшего брата Николая Ильича и его жену Ольгу Сергеевну усыновить трехлетнего Жоржа и вместе с Ольгой Сергеевной привез в Петербург ребенка.

Вот как писал он об этих днях в своем дневнике:

«15 июня. День тянулся долго. Приходилось много занимать и возиться с Жоржиком… Обед в Луге… Наконец, Петербург. Коля (Николай Ильич. — Л. К.) встретил.

Я отправился в «Европу». Господи, как в этой гостинице мало чувствуешь себя в России! Одевшись, к Николаю Ильичу пошел. (Николай Ильич Чайковский жил на Крюковом канале. — Л. К.) Жорж имел очень веселый вид и играл… Побеседовавши и уложив спать Ж., отправился ужинать к Палкину. Белая ночь! Странно, но красиво…

16 июня. Вставши, читал газеты и писал письма. Оделся в 11 часов и вышел… Прогулка по Летнему саду мимо Училища правоведения. Обед у Николая Ильича. Жорж неузнаваемо мил, обстрижен, чистенький!.. После обеда он рассердился на Олю и судорожно плакал у меня на руках. Когда я уходил, сильно плакал и хотел, чтобы я остался. Поехали в 8 час. в Павловск. Сыро. Погуляли. Музыку играли неинтересную. В 10 час. уехал. Светло, как днем.

17 июля. У Н. Ильича. Жорж бледен. Крещение назначено в 2 часа. Походил. Купил картиночки для Ж. Возвратился к Коле… Обряд. Ж. был очарователен в своем балахончике. Был умен и терпелив. В купели очень заплакал… уехал домой укладываться… Игрушки для Ж. Обед у Коли. Жорж очень доволен игрушками, особенно солдатиками, входящими в крепость. Уехал тайно от него, избегая слез».

Впоследствии Петр Ильич сделал Жоржа одним из своих наследников.

Мальчик подрастал, и никому в семье Давыдовых не было известно его происхождение, пока однажды не произошел следующий разговор: Лев Васильевич, отец Тани, как-то сказал Николаю Ильичу: «Ой, как я не люблю этого твоего французика!» — на что присутствовавший при этом Ипполит Ильич простодушно заметил:

«Как же ты можешь его не любить, это же твой внук!»

Татьяны тогда уже не было в живых — она умерла скоропостижно, двадцати четырех лет, на балу в Дворянском собрании в том же 1886 году, когда привезли в Петербург ее сына.