Чайный дом драконьей леди
Шрифт:
— Решено тогда, — улыбнулся мне в ответ отец. — Завтра едем на плантации.
— А Феликс будет там? — выпалила я быстрее, чем сама поняла, что спрашиваю.
Отец добродушно усмехнулся, раскрывая газету.
— Если так хочешь увидеться с герцогом, для тебя, милая, это проще простого. Просто напиши ему об этом — думаю, он примчится сразу же.
— Ну он же болеет, — пробормотала я, отводя взгляд.
Пришлось признать: я скучала по Феликсу. Не знаю, как, но ему удалось проникнуть в моё сердце. Может, это и правда было начало чувств. Но чем это было с его стороны?
Я не жаворонок, но следующим утром поднялась раньше всех в предвкушении поездки. Выбрала дорожное платье — самое удобное, что было в гардеробе Лидии, наскоро перекусила и крутилась вокруг отца, подгоняя его всем своим видом. Экипаж повёз нас по чайным полям, пропитанным дивными ароматами и свежестью. Работники плантаций в светлых одеждах и широких шляпах уже начали работу по сбору чаёв.
Мы остановились перед одноэтажным домиком, возле которого были раскинуты навесы. Смесь ароматов заставила моё сердце забиться сильнее, но один из них заставлял всё внутри недовольно сжиматься. И доносился он из тёмного входа в подвал.
— Давай я проведу тебе небольшую экскурсию, — мягко начал отец. Я решительно мотнула головой и указала пальцем в сторону подозрительного прохода.
— Нам нужно поспешить туда, папа. Я должна присутствовать там, где нарушена технология ферментации! — возвестила я, хватая озадаченного отца за руку и силком таща в нужную мне сторону.
В тёмном подвале пахло сыростью и затхлостью. Притока свежего воздуха тут совсем не было, а чаны с водой для поднятия влажности радовали глаз какими-то водорослями. Чай, лежащий на плоских плетёных поддонах, выглядел потемневшим и отвратительным. Я скривилась, стоило прикоснуться к чуть влажноватым листьям со следами плесени.
— Что это? — приоткрыл рот от изумления отец. — Кто перенёс сюда чаи?
— Милорд! — начала кланяться как заведённая девушка в большой шляпе. — Мы люди маленькие, нам велели — мы перенесли! Да и что не так-то?
— Что не так? — звенящим голосом переспросил отец. — Это шутка? Кто отдал вам такой… бессовестный… преступный приказ?!
— Так это, — работница пристыженно шмыгнула носом. — Ванита. Старшая.
— Приведите ко мне негодяйку!
Впервые я видела отца таким суровым. Дома он даже обнаглевших горничных не мог пожурить, но стоило делу коснуться чая — и вот тебе, командирский тон и мечущий молнии взгляд!
Жалко, что хватило его запала ненадолго. Когда под наши очи явилась чопорная дама с мощными усиками и бородавкой, пугающим образом напомнившая математичку, которая занижала мне оценки с шестого класса, отец, сломленный её непоколебимым видом, неловко кашлянул и спросил:
— Как такое могло случиться, Ванита?
Ванета изогнула бровь, посмотрев на отца одновременно с насмешкой и превосходством, чем окончательно утвердила своё сходство с Марией Генриховной, и буднично сообщила:
— Мы следуем указаниям, которые оставил нам ваш покойный отец, милорд, и не смеем отходить от них.
— Мой отец не мог оставить вам таких инструкций!
— Отчего же? — спросила она, доставая из поясной сумки небольшую
— Но в этот подвал чай никогда не складывали! — не сдавался папа. — Ни при моём отце, ни уж точно при мне! Оно не влажное, а сырое, вода в кадках грязная, не говоря уже о том, что в нём слишком холодно и невозможно проветрить! Вы не ферментируете чай, а сгниваете его!
Ванета опустила очки на нос и долго смотрела на отца не мигая, а когда вдоволь насадилась его ужасом, вымолвила:
— Какая досадная оплошность, милорд, я прошу прощения. Велю перенести листья в другое место.
— Толку-то, — буркнула я. — Эти листья уже не спасти.
Оставив работников разбираться с мусором, мы с отцом вышли на воздух и нашли укромный уголок, чтобы обсудить это событие.
— Ерунда какая, — пробормотал он. — Такого прежде не случалось. Ванита опытный работник, она знает все технологии!
— Думается мне, что это саботаж, — кивнула я. — И кто знает, сколько ещё чайных листьев у нас пропадают из-за неправильной обработки прямо сейчас.
— Неужели кто-то хочет навредить чайному делу?!
Я лишь вздохнула. В самом деле, какой из папы бизнесмен? Вот как он растерялся при одном упоминании слова «саботаж». В глазах паника, руки дрожат — ну истинный делец!
— Нужно сообщить герцогу, — пробормотал он.
Внутри меня всё воспротивилось. Сколько можно эксплуатировать доброту Феликса? Я напросилась сюда, чтобы помочь, так что не собиралась мчаться и накидывать больше забот на плечи и без того нездорового герцога! Потрепав отца по плечу, я ободряюще улыбнулась.
— Ничего, сами разберёмся. Нужно спросить эту, Ваниту, она самая подозрительная и могла приказать работникам натворить дел. Я поговорю с ней.
Мы направились в сторону старшей, которая покрикивала на испуганных работников плантаций, раздавая им приказы.
— Это хорошо, что ты поговоришь, — сказал отец. — Женщина скорее раскроет душу женщине. Мужчины, особенно титулованные, могут и напугать, верно? Она смутится, закроется и ничего нам не скажет. А милой девочке всё выложит!
Я окинула оценивающим взглядом отца и не стала его разубеждать.
— Конечно, пап, ты же для неё прежде всего грозный начальник, — ласково улыбнулась я, а сама подошла и потыкала Ваниту пальчиком в плечо, привлекая внимание.
Женщина рассеянно обернулась, и тут-то я схватила её за грудки и яростно рявкнула:
— Говори, паскуда, кто заплатил тебе, чтобы испортить чай?!
Воцарилась такая тишина, что было слышно, как пролетает мимо бабочка. На фоне этого особенно отчётливо послышался тоненький писк папы:
— Ой мамочки…
Лицо Ваниты стремительно побледнело. Это тебе за ту контрольную, к которой я всю ночь готовилась, а ты сказала, что я списала у Таньки Гольцевой. Да между нами было два ряда парт! Вот, голубушка, твоя очередь оправдываться… пусть и в другом мире.