Че?рная смородина
Шрифт:
Напряглась, когда волк стал целовать шею, подбородок. Что он хочет? Что это за ласки, поцелуи? Зачем? Попыталась отвернуться, когда его губы коснулись моих:
— Не надо.
— Что не надо? — зло спросил Карнеро. — «Кончить» не вписывается в твой образ мученицы?
— Я не хочу.
— Нет, так нет.
Зашипела, когда он больно сжал там.
— Нет!
— Нет?.. А как тогда? Приятно — не хочешь. Больно — не хочешь. Опять бревно изображать будешь?
Я сглотнула:
— Приятно.
Трусливо
— Поцелуй меня!
Вы когда-нибудь целовали человека, которого люто ненавидите? Не в щечку невинный чмок, а по-настоящему, когда язык к языку, когда дыхание одно на двоих? Я пыталась представить другого на его месте, но сколько ни закрывала глаза, видела Карнеро. Только не нынешнего, а того, который когда-то — в прошлой жизни, наверное, — объяснял песне-Анетточке теорию магических полей на примере одинаковых платьев.
— …Ты улыбаешься.
Я вздрогнула, возвращаясь в реальность. Мужчину рядом перекосило от бешенства:
— Кого представляла? Алоиза? Эрки? А может этого Зарева? Бл… некромантская!
Он вскочил с кровати и ушел в ванную. А я, прихрамывая, поковыляла к себе.
…
Беты мрачно переглянулись, услышав очередной вопль боли из кабинета альфы. Владек Маюров чертыхнулся:
— Я не могу больше на это смотреть!
— Что он сломал ей на этот раз? — Эмерик Галич хмуро глянул на Санторо, вышедшего последним.
— Пальцы, по-моему, — Владек выругался.
— Да нет, пугал только! … Гилайон расфигачил, чтобы не звонила больше Зареву, — Герв тряхнул головой и замолчал, прислушиваясь к крикам.
… - Думала сбежать от меня?! Под крылышком новоявленного кене спрятаться?! Хрен вам! Ты останешься здесь!
Утробный женский стон, смешанный с рыданием в ответ.
Владек сунул руки в карманы:
— Сколько можно?! Уже полпоселка ее ненавидеть перестало и начало жалеть.
— Что волки — ее даже нежить жалеет, — усмехнулся Герв, намекая на рачетсов.
А в кабинете горько плакала волчица.
Глава 17
В конце тревеня (май — Прим. авт.) неожиданно, без предупреждения прилетел Ян Грис. Успел как раз к обеду. Вожакам прислуживала я. После моего самоуправства — звонков Сетсоме и Зареву — альфа вновь достал ошейник и отпускал меня с цепи только, когда сам был в поместье.
Оборотни неспешно обедали, изредка делясь новостями. В основном Грис отвечал на вопросы Карнеро. Сам Серый волк, видно, не любил разговоры во время еды. И лишь в конце трапезы Ян Грис словно заметил меня
— Сурово ты с ней!
— Как заслуживает, — буркнул тот, ковыряясь в своей тарелке.
Серый лениво вытер пальцы и отложил салфетку.
— Все еще спишь с ней?
— Трахаю периодически.
— Нравится?
— Не понял? — Черный альфа замер, не донеся бокал до рта.
— Что непонятного? Ты не похож на волка, довольного жизнью. Она — тем более.
Так и не выпив, Карнеро поставил вино на стол.
— Все в порядке, Грис.
— Поверю на слово… А помнишь, ты обещал мне ее на пробу?
Я застыла. Черный волк тоже, потом медленно поднял голову и в упор посмотрел на приятеля:
— Что?
— В прошлый раз ты обещал Люцию мне на ночь, — любезно повторил Грис.
— Ян…
— Я ее хочу, Стах.
— Тебе волчиц мало?
— А тебе жалко?
— Не жалко, — огрызнулся Карнеро, но глаза забегали.
— Один раз, Стах, — давил Серый. — Хочу попробовать. Ты говорил, что она все может? В чем дело?
Я не могла понять, чему улыбается Грис? Я не чувствовала интереса и желания с его стороны.
— …Стах, как твой гость, как альфа я могу взять любую свободную волчицу, в том числе и Люцию. Правда? Или она принадлежит кому-то? Тогда, разумеется, настаивать не стану. Но с ней спишь только ты или я чего-то не знаю?..
Карнеро с посеревшим лицом залпом осушил свой бокал. Стремительно поднялся и выдохнул:
— Бери!
Оглушительно хлопнула входная дверь. Я обреченно закрыла глаза.
Вот и пошла ты, Люська, по рукам.
Почувствовала теплую ладонь на плече.
— Пойдем.
Я обхватила себя руками и не двинулась с места, наблюдая за Серым альфой. Ян Грис засмеялся:
— Не бойся. Не буду я тебя трогать.
— Правда? — оживилась я.
— Правда, — кивнул мужчина.
— Почему?
Тот выгнул бровь:
— А может, ты и сама не против?
— Против, — выдохнула я.
Грис распахнул дверь гостевой спальни:
— И Стах против. Даже очень против. Ты, пока возможность есть, ляг подремли на нормальной кровати. А то, я слышал, вновь на коврике ютишься?
Не сдержалась от сардонического смешка. Легла на мягкую постель и блаженно зажмурилась, когда щеки коснулась прохладная шелковая ткань. Грис накрыл меня покрывалом, а сам улегся рядом. Заметил, как я дернулась в сторону:
— Спи, не бойся. И я вздремну. В самом деле, устал в дороге. Думаю, минут десять, максимум двадцать у нас есть.
— Двадцать? — не поняла я.
— Угу. Больше Стах не выдержит, — и Серый закрыл глаза.
Последовала его примеру. Уснула мгновенно, даже самой странно.