Че?рная смородина

Мирная Татьяна

Оборотень вздохнул:

— Теперь ты хорошо представляешь, что чувствовал он год назад, когда разрывался между желанием отомстить и простить.

Я согласно кивнула:

— Да.

— Стах выбрал месть — выбрал неправильно. Не повторяй его ошибки, Люция! — Санторо заглянул в глаза. — Потому что однажды простишь, а твое прощение уже не будет нужно никому.

Глава 10

Был вечер, зимний, морозный, с золотыми серпиками лун на небе и яркими звездами. За окном тихонько гудел

студеный ветер да поскрипывал снег. А я стояла на кухне, смотрела на стол и отчаянно трусила. В свое время Стах принял мое решение уйти, но, вернувшись в поместье, я дала ему надежду на возможность все исправить. И сейчас оборотень ждал: или моего окончательного ухода, или тот самый шанс начать все заново. Давать ему этот шанс или нет — зависело только от меня.

Я выдохнула и вышла в коридор. Постучала в приоткрытые двери кабинета.

— Заходи! — Стах поднял глаза от бумаг. — Что-то случилось?

— Нет, ничего страшного, — попыталась улыбнуться. — Ты сильно занят?

Он посмотрел на документы:

— Это не срочно, я могу отложить до завтра.

— Тогда я приглашаю тебя на ужин.

— Мы вроде ужинали, — напомнил оборотень, но поднялся.

— Это особенный ужин.

Волк шел следом. Я почувствовала его удивление, когда мы вошли не в столовую, а в ту самую кухню… Много с ней связано, это правда. Стах принюхался:

— Рыба?

— Угу. Окуньки.

— Откуда?

— Наловила.

Мужчина улыбнулся: наверняка вспомнил прошлую рыбалку — сел напротив, оглядывая стол:

— Необычно, должен признать. Вино. Хрусталь. Свечи… И действительно окуньки.

Он разлил вино в бокалы и поднял свой.

— Ой! Подожди! — я выскочила из-за стола, взяла с подоконника две свечи и поставила рядом с рыбой.

Стах округлившимися глазами смотрел на восковые цифры.

— 31?… Люция, только не говори, что у тебя сегодня день рождения!

— Хорошо, не буду.

Карнеро сконфуженно сморщился под мой смех.

— Я не знал.

— Как и я про твой, помнишь? Все по-честному: день рождения, без подарков и… рыба.

Альфа сокрушенно вздохнул:

— Идиетская ситуация.

— А мне все нравится, — тихо возразила я и взяла свой бокал. — С тебя поздравление!

Оборотень долго смотрел на меня, собираясь с мыслями:

— Что же тебе пожелать?.. Здоровья?.. Счастья?.. — мужчина улыбнулся, если можно назвать улыбкой дрогнувшие уголки губ. — Банально и избито, правда? А ведь на самом деле это так много.

Согласно кивнула:

— Спасибо.

— Это не все, — Стах взмахом руки остановил меня, когда я поднесла бокал к губам. — Прости, мои слова звучат сумбурно и путано, но сейчас я хочу не поразить тебя красноречием, а действительно пожелать что-то очень важное… Год назад я вырвал тебя из привычной жизни, снес все планы, надежды и стремления…

— Не только ты, вся ситуация в целом, — поправила я.

Волк неопределенно повел плечом и пристально посмотрел на меня:

— Я хочу, чтобы ты вновь радовалась жизни, чтобы мечтала.

Подумай, чего тебе хочется. Я помогу, насколько это будет в моих силах, — Стах поднял бокал. — Мечтай и ничего не бойся, малень… — он оборвал сам себя, не договорив.

А меня словно по колючей проволоке проволокли, когда я не услышала так бесившее меня "маленькая моя".

Альфа улыбнулся:

— Загадывай желание и задувай свечи!

Думала долго, что сказать. Желаний на самом деле было много, но выбрала одно.

— Я хочу найти свой дом, хочу быть там своей и по-настоящему нужной хоть кому-нибудь, — проглотила слезы и через силу улыбнулась. — И чтобы рядом с домом росла черная смородина.

Не смакуя, выпила терпкое вино… до конца, до першения в горле. Стах тихо спросил:

— Почему именно черная смородина?

— Не знаю. Только, когда я думаю о доме, всегда представляю ее.

— У меня в саду, кажется, где-то росла.

Отрицательно покачала головой:

— Нет, Стах, не росла. Я искала.

— Но ведь ее можно посадить, — он ободряюще улыбнулся. — Совсем скоро весна. Потеплеет — и обязательно посадим. Что скажешь?

— Отличная идея! — улыбнулась в ответ.

Мы сидели на кухне до глубокой ночи, говорили о чем угодно: о политике, о ценах на жилье, о модных тенденциях — только не о себе.

Два измученных волка.

Я не вышла к завтраку. Банально проспала: долго не могла уснуть, а под утро — убаюкивающий стук снега-дождя в окно и серое небо, нагоняющее сон. Одним словом на кухню вбежала ближе к одиннадцати.

— Доброе утро!

Пенка с едва заметным осуждением посмотрела на меня:

— Доброе.

— Что случилось?

— Знаешь, Люция, я тебя очень люблю. Правда! … Но вы или сходитесь уже, или разбегайтесь. Хватит мучить друг друга.

— Да что случилось?

Волчица потупилась, тщательно вытирая и без того чистый стол.

— Альфа ждал тебя целое утро. Пришел такой веселый, шутил. Все на двери смотрел: когда ты появишься. А тебя нет и нет. Потом он замолчал и ушел, ни к чему не притронувшись.

— Я проспала.

Экономка вздохнула и вернулась к плите:

— Садись завтракать.

— Потом, — отмахнулась, выходя из кухни.

В холле столкнулась с Натали Санторо. Женщина коротко поздоровалась. Мы так и не нашли общий язык, но неприязни от этой волчицы я больше не чувствовала.

— Ты к Стаху? — догадалась я.

— Да, у него… массаж, — она замялась на последнем слове.

— Натали, позволь мне?

— Что? — не поняла волчица.

— Позволь мне сделать ему массаж!

Целительница нахмурилась:

— Это не баловство, Люция.

— Я знаю.

Она сжала зубы, нервно барабаня туфлей по полу, потом внимательно посмотрела на меня и протянула пакет со склянкой. Заметив мой удивленный взгляд, пояснила:

— Это мазь… вместо масла.

Я нашла волка в массажной на цокольном этаже. Он сидел спиной ко мне, расстегивая рубашку. Услышав мои шаги, заметил: