Че?рная смородина
Шрифт:
— Наур, мы вчера все выяснили и попрощались навсегда!
— Я соскучился без тебя, без твоего голоса, без родинки на твоей груди…
Рядом хмыкнул Стах:
— Очень интересно… Особенно про родинку.
Поморщилась от насмешки в его голосе и отвернулась, чтобы поговорить без свидетелей:
— Я оборотень, а ты светлый страж!
— Я все решу. Возвращайся!
Беты на соседней скамейке переглянулись:
— Мужик подписал себе смертный приговор.
Я нажимала сброс, но гилайон завис или… Посмотрела на ведьму. Та сияла, словно начищенная золотая монета.
— Наур, я не свободна. Я
— Ну и что?!
— Действительно! — хохотнул Галич. — Тоже мне проблема!
От хихиканья оборотней мне стало еще хуже. А Гелаев не унимался:
— Помнишь, тебе понравились стихи, которые я читал вчера ночью?..
Стах выгнул бровь и разглядывал меня с насмешливым недоверием.
— …Слушай, услада моего сердца! Это для тебя!
Мое вино искрится в чаше, как солнце утром рано.
Лицо твое нежней и краше расцветшего тюльпана.
Резвится ветер, беспокоя твои густые кудри.
Примятая твоей стопою трава — благоуханна…
А я чуть не плакала, не зная, что делать.
Меня сластями не кормило безжалостное время.
Изведавшему горечь мира, мне только ты желанна…
Я вскочила, подбежала к чаше и бросила гилайон в воду, но связь осталась. Вот ведь ведьма! И я заплакала. Стах тут же обнял меня:
— Ты мое чудо! Что ж, я могу понять этого ненормального стража. Сам влюбился в тебя, как переярок! Но больше чтобы я о нем не слышал! … Пойдем домой?
Я кивнула, протягивая руку.
…Натали Санторо спустя минуту после того, как звонок все-таки завершился, высказалась:
— Да-а-а, назвал бы кто меня "моя жемчужина живая" или "услада моего сердца" — я за ним пошла бы на край света.
— Не понял! — Герв прекратил ржать.
— …А то все "пушистик-пушистик". Двадцать лет одно и то же.
Маюров переглянулся с Галичем:
— Бедный страж уже два раза труп.
А Лилея Дамаскинская молча следила за черной точкой в синем безоблачном небе. Над поместьем летел ворон. Черная птица, раскинув крылья, парила над землей. И натужный пронзительный вороний крик. Ведьма прищурилась:
— Недобрый знак.
Глава 14
Весть о том, что мы со Стахом вновь живем вместе, быстро разлетелась среди волков. Да альфа и не скрывал наши отношения: часто брал меня с собою, когда отправлялся в город по делам. Поначалу оборотни скептически косились на меня, но некоторые, увидев, как непринужденно мы общаемся с бетами, и сами стали менять свое отношение ко мне. А вот в глазах свободных волчиц я видела неприкрытую зависть и ненависть. Еще бы! Ведь я отобрала у них альфу! Лишила, пусть и призрачной, надежды стать его парой!.. Но теперь я могла дать им отпор. Статус гаммы позволял это. Вот только он не защитил меня от очередной мести отступников.
В цветене Стах предложил слетать в Ласангу на фестиваль поющих ангов. Я много слышала про эти необычные водные растения, которые росли только в лесных озерах соседнего королевства. В период цветения анги выпускали на поверхность воды соцветие в форме коробочки и, раскрываясь, эти коробочки в течение нескольких минут издавали мелодичный звук, который народ назвал песней. Многие прилетали, чтобы полюбоваться таким редким и красивым зрелищем. Со временем это событие обросло всевозможными
…Мы сидели в небольшой роще на берегу озера и слушали ту самую неповторимую песню. Я, не отрываясь, смотрела на зеленую водную гладь и ждала. Наконец показалась темная маковка, влажно блеснув в лучах теплого солнца. Обсохнув, заостренная вершинка с тихим щелчком лопнула, и коробочка стала открываться, а воздух наполнился нежными звуками, похожими на детский голосок. Новые маковки, вынырнув из воды, с охотой присоединялись к этой песне.
"Необычно, правда?" — я зачарованно склонила голову к плавно качающимся на волнах цветам.
Стах с усмешкой наблюдал за мной, но я видела, как он замирает, стоило показаться очередной коробочке. В роще, несмотря на большое количество людей и нелюдей, было очень тихо. Все слушали таинственные, зачаровывающие звуки, на короткий миг забывая про все свои нерешенные проблемы и дела, которые, как ни старайся, все равно не переделаешь.
Вдоволь насладившись песнями ангов, мы не спеша шли к городу, где и проходил фестиваль с основными развлечениями.
— Это настоящее чудо! — я все еще была под впечатлением. — Наверное, из-за своей хрупкости, кратковременности. Они поют всего лишь минуту — и все!
Волк пожал плечами:
— В детстве мне тоже так казалось, а сейчас… как-то не цепляет.
Впереди маячили фигуры Владека Маюрова и Алеса Преславского — одного из бет Яна Гриса. Оборотни охраняли нас, а сейчас отошли дальше, чтобы мы могли почувствовать себя уединенно.
— А мне анги всегда о наядах напоминают, — призналась я. — Но мне так и не довелось познакомиться ни с одной из них.
Оборотень промолчал, и разговор прервался. Я не знала, о чем говорить дальше. Растерянно посмотрела по сторонам:
— Здесь красиво!
Карнеро усмехнулся:
— Люц, если нечего сказать, просто помолчи. Мы не на светском приеме, меня развлекать не надо. И мне эта прогулка уже в кайф, потому что ты идешь рядом.
Лишь виновато улыбнулась в ответ. Тьма, порой мне казалось, что этот волк понимает меня лучше, чем я сама!..
Эти месяцы были для нас не простыми. Честно говоря, я думала, что Стах скатится до банальных каждодневных извинений и вымаливаний прощения. Так вот этого не было ни разу. Он признал вину, признал, что был не прав, что сожалеет — и все. Взамен волк каждый день взглядами, поступками показывал свою любовь ко мне, как много я значу для него. Он не вспоминал о содеянном год назад, словно той зимы не было. И я не знаю, что лучше: его извинения и постоянное погружение в омут воспоминаний или полное игнорирование случившегося. Одни боги знают, чего я только ни передумала за это время, сколько раз порывалась собрать чемоданы и уплыть-таки в Тесорию. Сомневалась ли я в своем решении остаться? Да. Жалела? Порой жалела. Но в одном я была уверена: попробовать простить Стаха стоило. Не знаю, сколько мне понадобится для этого времени, и смогу ли окончательно оставить все в прошлом, но одна я не справлюсь: моя пропасть слишком глубока. Когда-то Лилея сказала, что я помогу Стаху Карнеро выбраться из нее. Верховная ведьма была не совсем права: мы вытаскивали друг друга.