Чечек
Шрифт:
– Я почти солидарна с вашим главным. Алкоголь меня не интересует, а вот кофе – давняя слабость.
– Как и моя. Но я стараюсь думать и комфорте туристов. Вот представьте, едут эти несчастные чёрт знает куда. И как им быть на новом месте? Читать об истории и культуре региона или учить здешний язык? Ну что за ерунда! Поэтому я помогаю вливаться людям в новую обстановку, вливая в них самих. – управляющая указала на солидный стеллаж с алкоголем.
Шириной в несколько метров и забитый разношерстной выпивкой он подпирал потолок, но стоял под таким углом, что не сразу бросался в глаза.
– Завидная коллекция. Знаете, ваш выбритый висок органично смотрится со всем этим стеклом. Будто уголок роккерского бара из старых американских фильмов. И вам безумно идёт. Напомнили мне Натали Дормер [5] .
– «Вырастая – крепнем!» [6] – моментально отозвалась Марго и добавила. – Вот что, Вы мне нравитесь. Моложавым бабушкам не часто льстят. Давайте договоримся. За час до всей этой суетни с подготовкой зала я всегда варю себе кофе. Кроме меня, его здесь никто не пьёт. Если осилите ранний подъём, то рада буду угостить.
5
Исполнительница одной из главных ролей в сериале «Игра Престолов». Исполняя партию Маргери Тирелл, долгое время в обычной жизни носила причёску с выбритыми висками.
6
Девиз Дома Тиреллов из «Игры Престолов», наследницей которого и была Маргери Тирелл.
Уже несколько лет Маргарита занимала должность управляющей ресторана. Жила на территории гостиницы, в соседнее село выбиралась редко. Работники ресторана, как и прочие сотрудники отеля, свою коллегу уважали и ценили. К ней обращались за дельными советами и житейской мудростью, а иногородняя молодёжь, приезжающая за сезонным заработком и находясь вдали от родных, шла к Марго за материнским утешением и родительской поддержкой. Спустя время, она уже знала биографию каждого сослуживца вдоль и поперёк. Поэтому с радостью пополняла коллекцию людских историй. Никогда не знаешь, что можно выудить из ни к чему не обязывающему трёпу с постояльцами. И кому, как не Маргарите было известно, что потерять в этой жизни можно всё и каждого. Но история обязательна для человека.
Порой чересчур «влившиеся» туристы выдавали поистине фантастические были и душераздирающие новеллы. В сравнении с ними «Клон» и «Великолепный век» – всего лишь фаблио и шванки.
А эти синие глазки, размышляла женщина, многое повидали – к гадалке не ходи. Она протянула загорелую руку с подвязками и браслетами на запястье:
– Кстати, я Маргарита. Из дома еды и питья. Можно просто Марго.
– Очень приятно. Я Аня.
Стеклянный кувшин почти заполнился. Аппарат был не новый, но работал исправно. Такие кофеварки редко встретишь в наших кафе. Зато их часто можно увидеть в западном кино. Когда герои заходят в американскую забегаловку, к их столу подходит официантка в мятом передники и по умолчанию наливает из запачканного кофейника напиток чернее сажи.
Маргарита уважала мнение управляющего отелем, касаемо установленных запретов. Однако бонусы для официантов были невозможны без продажи напитков покрепче. А себя она не смела обделить порцией кофеина. Лишите меня утренней подзарядки, заявляла Марго в разговоре с главным, и весь день я буду как варёная сосиска. Компромиссы были достигнуты. Поэтому после первой рабочей недели, когда лимит поглощения травяного чая был давно исчерпан, первое, что она забрала из сельского пункта доставки, – подержанная кофеварка.
Маргарита поставила одну чашку с кофе Анне и сделал глоток из второй.
– Как там суженый?
– Спит.
– Какие планы на сегодня?
– Суженый хочет остаться в отеле. Может быть погуляем вдоль Катуни. Вообще, Олег – любитель трёхразового питания и долгого сна.
– Анечка, а чего хочешь ты?
– Ну, Марго, я не хочу ему навязываться. Всё таки он платит за этот отдых и я не хочу наглеть. К тому же я и так безумно рада просто быть здесь.
Конечно же девушка лукавила. Еще за день до вылета она прочитала о всех самых популярных достопримечательностях региона. Пересмотрела несколько документальных фильмов об Алтае и один художественный – «Живёт такой парень». Его как раз снимали недалеко от их отеля. А когда пара ожидала посадки на рейс «Москва – Горно-Алтайск», в рекомендованных
– Вот именно, родная. Ты уже здесь – так пользуйся этой возможностью. К тому же: быть на Алтае только туристом – слишком роскошно для туриста и слишком мало для Алтая. Тем более, что уж тут греха таить, когда ты турист лишь наполовину.
Те нечастые вылазки, что совершала Марго, тратились не на экскурсии. Идеи о путешествиях она давно оставила в прошлом. Вся гостиница с её огромной территорией вдоль горной реки была её личным ИВЛ и кардиостимулятором в одном лице. Однако впервые она всё-таки приехала сюда именно туристкой и прекрасно понимала, о чём говорит.
В зале ресторана нарастала утренняя суета, Маргарита в полной мере заступила в роль управляющей. Анна поблагодарила за кофе и обещала подумать о поездке по окрестностям. Она захватила чашку и вышла на открытую террасу ресторана.
Здесь она выбрала самый центральный стол, который стоял на выступающей части веранды и был аккурат над бегущей водой. Девушка поджала под себя ноги, укрылась диванным пледом из номера и сильнее прижала ладони к кружке. На секунду Аня поймала себя на мысли, что со стороны она сейчас походит на героиню бульварного романа: в куртке – поверх белого халата, с кофе и на фоне горной реки. Не хватает только полотенца на голове и любимого рядом. Аня осмотрелась: внизу, над шумящей водой, тянулся молочный туман; кусты цветущего маральника [7] были покрыты каплями росы, а на траве виднелся иней. Она сделал глубокий вдох.
7
Маральник или Рододендрон Ледебура – полувечнозелёный кустарник со значтельным ареолом произрастания на Алтае. В период весеннего цветения имеет неестественно-сиреневый цвет.
– Ну что, мама, я на Алтае – как ты и хотела. – Она выдохнула и слегка запрокинула голову.
Звёзды тревожно моргали в ожидании Солнца. Из глубины долины надвигался рассвет.
Анне вспомнилось, как в детстве она частенько любовалась летними восходами. Бабушка гладила спящую внучку и напевала вполголоса: «Где же эти глазки, синих бусин цвет? Где мои цветочки? Покажись на свет». Девочка просыпалась, накидывала длинную курточку поверх ночной сорочки и надевала галоши. Собравшись, полуночницы отправлялись вниз по улице. Через километр дорога упиралась в берег – здесь их ждала дежурная беседка. Бабушка вынимала из котомки кружки, наполняла их заваренным с вечера шиповником. Аня доставала бутерброды, надёжно обмотанные старой газетой. Накрывая стол, родственницы наблюдали как на горизонте играло солнце, и через мгновение его свет скользил над озёрной гладью.
Переехав в город, сначала в Питер, а затем – в Москву, сил на такие утренние забавы было не найти. У кого занять на это время? Да и где найти горизонт без столичных высоток? А каждое второе кафе – с видами на Кутузовский проспект или на стену соседнего здания.
Вот бы обрести здесь второй дом, размышляла Аня. Несмотря на то, что её детство было степным, она бы с радостью сменила родные просторы.
Скальные пики по двум сторонам долины рассекали пространство перед глазами. Они стремились к небу и нависали над любым, кто окажется вблизи. Невольно напрашивались вопросы: «А по росту ли моя душа для этих высот? Осилю эту вертикаль или нет?». В то время, размышляла девушка, как родные степи скорее успокаивали, приглашали на чаёк и лепетали: «Ну вот и ладненько. Вот и славно, что заскочила на огонёк. Проходи, ешь, пей, гостья дорогая», ничто не бросало вызов для покорения горизонтали.