Чечек
Шрифт:
– Так и с такой никто не пойдёт! А ты подумала, что я всерьёз? Погонь ты немытая!
Состояние всеобщей собранности, контроль и подавление эмоций выматывали девушку донельзя. Вечером она позволяла себе выплакаться и шла за утешением в соседнюю комнату. Там она ложилась бабушке на колени. Та, поглаживая внучку по длинной косе, напевала медовым голосом:
– Где же эти глазки, синих бусин цвет? Где мои цветочки – покажись на свет.
– Доброе утро, Анна. Что желаете на завтрак сегодня?
Звонкий голос официанта вернул Анну из блужданий в днях прошедших. В руке он держал меню.
Вокруг стоял шум голосов на перезвон
– Для меня – «русский», пожалуйста.
– А для вашего спутника? – юноша указал на пустующее плетёное кресло.
– Видимо, одну подушку помягче и сон покрепче.
5
– С подушками отбой. Сейчас узнаем. – Аня слегка развернулась в кресле и указала официанту в сторону Олега. – Олежа, «английский», «французский» или «русский»?
– Если ты про вид на жительство, то меня вполне устраивают те два, что уже есть, – он сказал это не сильно, но достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание. – Но если ты про завтрак, то, конечно, английский.
– Один «русский» и один «английский», благодарю, – Аня вернула официанту меню и за раз проглотила весь кофе, остававшийся в чашке.
– Опять? И какая это чашка: третья или пятая?
На заре их отношений Аня с интересом и юмором отнеслась к его комментариям относительно того, что она ела или пила. Поначалу это звучало как небрежная забота. Но совсем скоро оценочное мнение Олега заиграло требовательней и настойчивей. А сейчас – открыто раздражало. Бойкий характер не мог остановить её от сарказма:
– Всего лишь первая добавка. – «на самом деле четвёртая». – Дома перебью твоим месячным курсом Да Хун Пао и Тегуаньинь [16] .
16
Элитные, ферментированные сорта китайского чая.
– Не стоит себя распускать на отдыхе. Хочу, чтобы моя женщина была в форме.
Олег взял Анину руку и улыбнулся. Ни один мускул при этом на его лице не дрогнул выше уголков рта.
– Олег, я и так в форме. К тому же у каждого свои отпускные слабости: ты спишь – я ем сладкое и пью кофе.
Девушка любила вкусно поесть и искренне верила, что хорошо приготовленная и аппетитно употреблённая еда по степени получаемого наслаждения от процесса и пикового состояния удовлетворения способна конкурировать даже с сексом. Тем более что в этой конкуренции секс с Олегом – процесс, сведенный к механическим действиям и лишенный всяческого энтузиазма, – заметно уступал другим способам получить в этой жизни хоть немного терпкости и сладостной нежности. Например, большая чашка лате с меренговым рулетом или тортом «молочная девочка».
Раздобреть Аня не боялась. От матери она унаследовала точёную фигуру и знала, что женщины их семьи скидывают осиную талию не раньше пятидесяти. А при разумном питании всё лишнее уходило в крепкие бёдра и внушительные груди. Как это было у бабушки Розы. Олег думал иначе.
На втором месяце рабочей интрижки начальник предложил своей сотруднице сменить место жительства. Аня перебралась со съёмной комнаты из Ново-Переделкино [17] в личные апартаменты Олега Владимировича на Якиманке [18] .
17
Район Москвы, расположенный за пределами МКАДа.
18
Исторический район Москвы.
Кто-то позвал официанта и попросил раскрыть уличный зонт, чтобы скрыться от припекающего горного солнца.
«Со мной примерно так же, – думала Анна, – я часто ищу себе солнце. Снуюсь в своих поисках, нахожу заветное тепло и обогрев. Пережидаю циклоны, ураганы, проливной дождь. И как только вижу просвет, сразу мчу в его сторону. Руками растягиваю оставшиеся облака. И вот оно – тепло и забота. Но стоит окончательно согреться – жарко до одурения, душно до тошноты. И вот смотрю на небо, моля об облаках или даже урагане. Чтобы скрыться в тени, спрятаться за стеной дождя, сгинуть в тумане».
– Тебе не печёт? Может раскрыть? – Олег привстал и одной рукой держал рычаг на стойке зонта.
– А? – Анна всмотрелась в него и свела свои брови. – Я сказала это вслух?
– Что именно?
– Зонт, Олег, зонт. Можешь его раскрыть.
Олег, одетый в спортивный костюм и объёмное худи, скрывающее увещающее тело, раскрыл уличный зонт, прикреплённый к их столу. Анна аккуратно сложила плед и сняла с себя халат.
– Пожалуйста, один русский для Вас, – женщина поставила на стол немалого размера блюдо с двумя фаршированными блинами, несколькими ломтями красной малосолёной рыбы и парой сырников. В центре тарелки стояла небольшая пиала с тыквенной кашей. – Приятного аппетита, Анютины глазки.
– О, Марго! Большое спасибо. Ты на подхвате?
– Сегодня пятница. На выходных у нас всегда битком – заняты все свободные руки, – она развернулась в сторону Олега и поставила перед ним блюдо. – И Ваш английский завтрак.
– Что ж, – Олег посмотрел на тарелку: скрэмбл из двух яиц; поджаренная сосиска; несколько хрустящих тостов. Всё это было подтоплено внушительной порцией белой фасоли, тушенной в томатном соусе. – Могло быть и лучше.
– Ох, родной, такая суматоха по утрам, – Марго слегка наклонилась к нему. – Видать, в спешке немного растрясла тарелку пока несла. – Ну, голубчики, жуй не жуй, а глотать придётся. Приятного аппетита, – разворачиваясь, она подмигнула Анне.
Перемешивая тыквенную кашу со сливочным маслом, Аня сдерживала улыбку от мины лица, с которой сидел Олег. Его рот в неудовольствии опустился, взгляд похерился. Правой рукой он набирал бесконечные ответы в рабочих чатах, левой – разгребал в тарелке по сторонам составляющие его завтрака, затопленные месивом из фасоли.
– Слушай, я тут подумала: мы третий день на Алтае, а дальше забора нигде не были, – она перекинула ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.
– Можешь прогуляться туда, – Олег взглядом указал за её спину, в сторону покосившегося дома на том берегу. – Моста здесь нет. В обход – как раз нагуляешься до вечера.