Чечек
Шрифт:
Анклав богатства был зажат между двумя вытянутыми хребтами. Строптивая и огромная Катунь просматривалась здесь почти на десять километров. Её русло делало впечатляющие изгибы, которые чалили то к одному, то – к противоположному берегу. При этом река оставляла автомобильную дорогу строго на правой стороне. Всё предгорье ближайшего к отелю горного массива – Хребта Иолго – было покрыто ковром сиреневых цветов маральника. Зеленеющие пастбища с противоположного берега на Семинском хребте оттеняли пестроту цветений.
В радиусе нескольких километров от фешенебельного отеля не было ничего, кроме петляющей дороги, панорамных видов на реку и обветшалой избы.
Олег
Отпуск, по мнению Олега, это, прежде всего, – сбой всех режимов, из которых состоит наша повседневная рутина: спорт, питание, чтение, скроллинг ленты новостей и, конечно же, сон. Отдых требовал разгрузить короткий день и тем самым продлить его до позднего вечера. Хотя, казалось бы ещё недавно – в студенческие годы – в его сутках было куда более двадцати четырёх часов.
Студентом он не отличался усидчивостью и хваткостью. Первую половину дня проводил на учёбе, вторую – за минимальную оплату применял азы экономики на частном производстве. По вечерам он умудрялся отметиться на всех этажах общежития. Каждые выходные выбирал очередную фаворитку на неделю. Ночью Олег принимал активное участие в репетициях арт-коллектва. А по пятницам – театральный балаган до самого утра. С корабля на бал – и через час юный студент вникал в «Закон убывающей доходности».
Но это всё осталось там, в прошлом. Сейчас Олег Владимирович занимал солидную должность, фаворитки сменялись каждые полгода, рабочие часы были сокращены, а доходы – пропорционально увеличены.
Олег щурился в угоду близорукости и темноте: он пытался разглядеть, что там за плотными шторами? Его рука упала на правую часть кровати:
– Аня?
Так он и думал. Она снова выскочила ни свет, ни заря. Дома в это время Анна во всю пыхтит за готовкой. А здесь – сбегает второй день подряд. По правде говоря, он был не против. Олегу нравилось позабытое чувство тишины и приволья. Прошло почти полгода, как его служебная интрижка переехала в его холостяцкую квартиру.
Левая рука загребла часы с тумбы:
– Вот зараза!
Стоя под душем, мужчина прикидывал план действий. Самая главная задача – подготовиться к ужину с представителем «N8». Кого именно отправят для переговоров, он не знал. Но сути дела это не меняет. У всех начальников хороший аппетит и схожие предпочтения. А если нет – рюмка пойла в помощь.
Самое важное и сложное заключалось в другом. Олег приготовил для своей спутницы незавидную партию на сегодняшний вечер. И от её исполнения зависит успех компании и его карьера.
Тощая фигура с полотенцем на талии и рахитной грудью распахнула шторы. Солнце моментально ворвалось в спальню.
«Но для начала, – думал Олег, – нужно её отыскать и позавтракать»
4
Постояльцы начинали подтягиваться к ресторану. Сонными мухами они облепляли столы, кучковались у барной стойки в очереди за травяными чаями. Выходя на веранду, многие бесстыже разглядывали
Аня давно смирилась с тем, какой производит эффект на окружающих. Всё же – встречают по одёжке. А многие и провожают. Конечно, если вообще соизволят проводить – на милость уходящему.
Некоторые робко отводили от девушки взгляд. Глаза при этом отводились по очереди: сначала левый следовал за движением головы, и только после – его догонял правый. Иногда, наплевав на такт, люди спрашивали в лоб: «Китаянка – и с такими глазами? Вот это да!». Кто-то, в основном девушки, интересовался, где прикупить такие же цветные линзы. Чаще прочего, собеседники старались не выдать интерес к Аниной персоне, сдерживали себя в неуместных вопросах, а позже – едко обсуждали её за глаза.
К десяти годам девочка всё чаще липла к собственному отражению. Она всматривалась в зеркало, затем – в двух родственниц: бабушка с мамой были типичной славянской наружности. Аня – нет. На вопросы об отце мать отвечала нехотя и уклончиво. Если вообще отвечала. «А что знать-то хочешь? Лучше благодари папку за изумительную красоту», – увиливала мама.
«Так где ж его благодарить-то?» – озадачивалась дочь.
Конечно, в девяностые семей с преимущественно женским составом было не счесть в нашей стране. Но в селе Пенино – не бог весть сколько. Семейство Логиновых – из их малого числа. Синклит [15] состоял из женщин трёх поколений. Мать с бабкой были среднего росточка, с открытыми лицами и светлым умом. Мать Ани – Лилия – выглядела не по возрасту и постоянно пропадала за чтением женских романов. Бабушка, с юным взглядом и крепко сбитая. «Очень аппетитной внешности», как однажды заметил смотритель Часовни Параскевы Пятницы, куда семейство Логиновых по воскресениям приходило за водой. Однажды Роза, бабушка Ани, так лихо зашла в поклон перед крестом, что у Еремея – пятидесятилетнего смотрителя, который еще не утратил вкус к жизни – едва хватило самообладания и веры в господа нашего, чтобы не сорваться в пропасть сладострастия от увиденного каньона глубочайшего декольте старейшины семейства.
15
Собрание, заседаний
Каждое лето женщины старшего поколения страдали от солнечных ожогов и веснушек: больно бледная кожа. Еще белее – и только в гроб. В общем, было ясно, что дамы состоят в очевидном родстве, и на одной закваске сделаны.
Высокой не по годам, как карандаш стройной и с кожей цвета мокрого песка, Ане регулярно прилетало от одноклассников. В начальных классах учителя по-свойски заступались за девочку: «Дети, ну всё – перестаньте. Она ведь не виновата, что родилась вот такой». В средних она пряталась от задир в туалете или гардеробе – отсиживалась между курток. Но слёз не лила. Держалась совета матери: «Представь, что все эти плохие слова они говорят на незнакомом языке. И вот они уже – набор бессмысленных звуков, которые никак не могут обидеть или навредить».
Одни называли её туземкой, другие – козьей мордой. Доставалось и матери, но Лиле было плевать на соседские склоки и бабские пересуды.
Как-то раз девушка была дежурной по классу. На перемене она была занята уборкой, кто-то из учеников занимался своими делами, на задних партах – сонный час. В двери нарисовался Коля Прогибин – мечта глупых девчонок и верный пёс для авторитетных мальчиков:
– Привет, Синеглазка. Пойдешь в кино?
– С такими не хожу.
С первой парты послышались девчачьи смешки. Парень явно не ожидал отказа. Он бросил на неё грозный взгляд: