Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
— Лёшь, а кто это вообще-то были? — спросил Рябинин, — с каких они радостей-то нарисовались там?
— Серый, нам ведь много-то же не объясняли… — пожал плечами Алексей, — мы кто? Мясо! Фэйсы забрали их и сразу увезли…
— А вы сами не успели с этими двумя, ну, которые раненые, пообщаться? — Серёга переводил взгляд с Алексея на Сашу.
— Какое там! — усмехнулся Алексей, — одному молодёжь чавку сломала, я без смеха смотреть не мог на его рожу… второй, которому ходули прострелили орал как укушенный, пока сознание не потерял… Короче, в говне оба, в крови…
— Я слышал, когда их фэйсы в машины грузили, —
Катаев, Рябинин, Долгов и Поливанов хаотично переглянулись друг с другом.
— А ты не вспомнишь поточнее о чём? — с надеждой посмотрел на Андрея Рябинин.
— Хм-м… Я не особо вслушивался… но, вроде, типа того, как, мол, они здесь оказались… не их, мол, территория… A-а! Вот ещё вспомнил! — Андрей щелкнул пальцами, — один другому говорил нету ли здесь Графа… а тот ему, хрен знает как этот Граф выглядит…
— Получается у них такая же пустая информация про этого Графа, как и у нас, — задумчиво посмотрел Костя на Рябинина.
— Сейчас-то может и побольше, — тоже, словно размышляя, ни к чему конкретно не обращаясь, сказал Долгов, — Двоих-то они взяли…
— Может вас с контразведкой свести? — неопределённо ткнул себе за спину большим пальцем Саша Щепёткин, — они хоть и фэйсы, но не фэйсы, попроще будут… Без понтов, да и работали мы с ними пару раз…
— А они-то вам ничего не говорили? — спросил его Костя, — ну, про этих, которых на заправке и на дороге положили…
— Да нам, Кость, это особо ни к чему, — широко улыбнулся Саша, — голову-то зачем лишним забивать… Мы и так в неё едим…
— А контрразведчики ваши где? В городе или здесь? — поинтересовался Рябинин.
— Здесь… Недалеко… — Щепёткин упёр ладони в колени, разведя локти в стороны, сделавшись похожим на огромного добродушного паука, — Пошли?
— Погоди… — остановил, собравшегося вставать спецназовца, Рябинин, — я пока просто спросил… Давайте кассету вначале посмотрим.
— Давайте… — вздохнул Андрей и повернулся к аппаратуре, — тяжеловатая она…
На экране зарябило, потом резко выскочила картинка — чьи-то ноги в кроссовках «Адидас-80», передвигающиеся по пыльному, то ли дорожному, то ли цементному покрытию. Гул непонятных голосов, Костя понял, что камера висит на груди, объективом вниз. Обладатель камеры шагает за кем-то, чьи голоса слышны впереди. На несколько секунд изображение поменялось — камеру подняли. Экран показал две спины в форме ППС, между ними шел невысокий мужчина с дорожной сумкой, в джинсах и короткорукавной рубашке. Картинка сместилась на обувь оператора, но Костю не отпускало ощущение чего-то очень знакомого. Он с лихорадочной скоростью перебирал слайды памяти, чувствуя, что вот-вот найдёт нужный.
На записи замелькали железные ступеньки и более отчетливо послышались мужские голоса. Можно было разобрать, что говорят по-чеченски.
— Стань сюда! — резко сказал кто-то по-русски, без акцента, за кадром.
Изображение взлетело — на экране по пояс появилась фигура мужчины, стоящего на фоне серой бетонной стены. Откуда-то сверху падал солнечный свет, освещая лицо человека. Летящая выборка картинок, как на древних вокзальных автосправках, остановилась. Костя узнал мужчину.
— Остановите! — резко встал он с табуретки. — Андрей!
Спецназовец
— Его убьют, — не спрашивая, а утверждая, сказал Катаев.
— Ты её, что видел уже? — озадаченно спросил Саша. — Или знакомый?
Катаев почувствовал, как взмокла спина — он единственный не скинул бронежилет. Остальные опера разоблачились ещё в машине. Рванув липучку, он стянул его через голову и, аккуратно поставив, прислонил к ножке стола. И опера, и спецы терпеливо ждали объяснений.
— Месяца полтора-два назад, мы с Тарой, царствие небесное, выезжали на труп… ну, который на рынке на «зачистке» нашли, помните? — обратился он к своим, — в павильоне нерабочем?
— Ну и…? — нетерпеливо подался вперёд Долгов.
— Это — «труп», — указал на экран Костя, — только лежал он не у стены, а у лестницы, видать, его оттащили…
А расстреляют его, по ходу, как раз на этом месте… вся стена в отметинах была… Так? — уже к спецназовцам обернулся он.
— Да, — коротко и хмуро кивнул Андрей, — смотрим?
Запись пошла дальше.
— Фамилия? Имя? Отчество? — всё тот же безакцентный голос раздался за кадром.
Мужина, с напряженной улыбкой опустил на пол дорожную сумку, ремешок которой продолжал нервно перекладывать из рук в руки. Затем полез в нагрудный карман рубашки, глядя куда-то мимо камеры. В кадре показалась спина, обтянутая серой тканью милицейской куртки. Сзади, да ещё в форменной кепке, рассмотреть лицо было невозможно. Мент перехватил руку мужчины, взявшуюся за карман и небрежно-раздраженно откинул её в сторону. Выудив пачку каких-то бумаг и документов, он, полуразвернувшись, шагнул за камеру. Часть лица, показавшаяся на мгновение, вновь всколыхнула багаж памяти в костиной голове. Да, что за чертовщина такая, подумал Катаев, из наших что ли кто? Из «пэпсов»?
Однако, остальные опера, никак не реагируя, продолжали смотреть на экран. Костя, озадаченно убрал мента в сторону. Ладно, досмотрим… За кадром послышались голоса нескольких мужчин, говорящих по чеченски. Оператор отошел в сторону, — картинка расширилась. Очевидно, ему разрешили съёмку других участников.
На первом плане, широко расставив ноги, стоял высокий молодой чеченец в кожаной куртке, чёрной бейсболке и оливкового цвета штанах типа «милитари». За ним, тоже крупный, но пониже ростом, в кожаной жилетке на белый свитер чеченец лет тридцати листал документы, отобранные ментом у мужчины, стоящего у стены. Периодически в кадре появлялось ещё двое, но их мелькание было кратковременно — разглядеть их лица не получалось. Ментов видно не было, скорее всего, они отходили за спину оператора, чтобы не попасть в кадр.
Качок в бейсболке что-то сказал по-чеченски в сторону. Откуда-то из-под среза картинки вынырнул парнишка лет двенадцати и подбежал к будущему «покойнику». Схватив у его ног сумку он отошёл к противоположной стене. Мужчина, дёрнувшись было за ним, был остановлен чьим-то гортанным окриком. Из-за спины, листающего документы «жилеточника» вышел ещё один чеченец. Его лёгкая светлая куртка ощутимо топорщилась под рукавом.
— Стой на мэстэ, билять! Понял?!
На дальнем фоне «бейсболист» прошел к малолетке, копошащемуся в бауле и, отодвинув того в сторону, сам принялся за шмон.