Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов

Ницше Фридрих

578

Дилетантизм. — Дилетантизм покоряет людей сильнее, чем профессионализм: вещи известны ему более простыми, чем они есть, а потому его мнения оказываются более доходчивыми и убедительными.

579

Не годится в члены партии. — Кто много мыслит, не годится в члены партии: он слишком быстро выйдет из неё своими мыслями.

580

Скверная память. — Преимущество скверной памяти в том, что можно, словно впервые, много раз наслаждаться одними и теми же хорошими вещами.

581

Причинять себе боль. — Беспощадность мышления часто бывает

признаком душевного беспокойства, жаждущего наркоза.

582

Мученики. — Последователи мучеников страдают больше, чем сами мученики.

583

Отсталое тщеславие. — Тщеславие некоторых людей, которым не следовало бы быть тщеславными, — это уцелевшая и пошедшая в рост привычка, сохранившаяся с той поры, когда у них ещё не было права верить в себя и они по грошику выклянчивали эту веру у других.

584

Punctum saliens [45] страсти. — Тот, кто вот-вот впадёт в гнев или в сильный любовный аффект, достигает точки, где душа полна, как сосуд: и всё-таки в него суждено влиться ещё одной капле воды — доброй воле к страсти (которую обычно называют также и злой). Достаточно этой крошечной точки — и сосуд переполнится.

585

Говорит негодование. — Люди — они что костры углежогов в лесу. Молодые люди становятся полезными, лишь после того как отпылают и обуглятся, подобно дровам. Пока они чадят и дымятся, они, возможно, интереснее, но бесполезны и уж слишком часто неприятны. — Человечество без пощады использует каждого индивида как топливо для своих великих машин: но на что тогда и машины, если все индивиды (то есть человечество) нужны только для того, чтобы они работали? Машины как самоцель — не это ли umana commedia [46] ?

45

Суть (лат.).^{178}

46

Человеческая комедия (ит.).

586

О часовой стрелке жизни. — Жизнь состоит из редких отдельных моментов высочайшей ценности и из бессчётного числа промежутков между ними, когда в лучшем случае вокруг нас витают лишь тени тех моментов. Любовь, весна, всякая красивая мелодия, горы, луна, море — всё только раз говорит сердцу внятно, если вообще внятно говорит. Ведь у многих людей совсем не бывает таких моментов: они сами — промежутки и паузы в симфонии подлинной жизни.

587

Нападать или влиять. — Мы нередко совершаем ошибку, с лютой враждою относясь к тенденции, партии или эпохе, потому что случайно нам стали видны лишь их внешние стороны, их слабости или неизбежно присущие им «грехи их добродетелей», — возможно, по той причине, что мы прежде всего и сами были причастны к ним. Тогда мы отворачиваемся от них и пробуем идти в противоположном направлении; а ведь лучше всего было бы изыскивать в них либо формировать в себе сильные, хорошие стороны. Разумеется, чтобы содействовать становящемуся и несовершенному, требуется более проницательный взгляд и больше доброй воли, чем чтобы разглядеть его несовершенство и отречься от него.

588

Скромность. — Есть на свете истинная скромность (то есть понимание того, что мы не сами себя создали); и больше всего она подобает великому уму, ведь именно он-то и в состоянии постичь мысль о полной безответственности (даже за то хорошее, что он творит). Нескромность великого человека вызывает к себе ненависть не потому, что он сознаёт свою силу, а по той причине, что лишь хочет испытать свои силы, задевая

других, обращаясь с ними, как с холопами, и посмотреть, сколько те будут терпеть. Обыкновенно это даже изобличает нехватку уверенности в своих силах, а потому заставляет людей сомневаться в его величии. В этом смысле нескромность — вещь весьма вредная с точки зрения благоразумия.

589

Первая мысль с утра. — Лучший способ хорошо начинать каждый день таков: проснувшись, подумать о том, нельзя ли за этот день доставить радость хоть одному человеку. Если бы это смогло заменить собою религиозную привычку молиться, ближние от такой замены получили бы только выгоду.

590

Высокомерие как последнее утешение. — Если неудачу, собственный умственный изъян, свою болезнь человек объясняет себе, усматривая в них предначертанную ему судьбу, ниспосланное ему испытание или таинственную кару за содеянное прежде, то тем самым делается интересным в собственных глазах и в своём воображении возвышается над ближними. Возгордившийся грешник — фигура, известная во всех религиозных сектах.

591

Как вырастает счастье. — Прямо возле мировой скорби, а сплошь да рядом на её вулканической почве, человек разбил свои крошечные садики счастья; и глядеть ли на жизнь глазами того, кто ищет в существовании одного лишь познания, или того, кто капитулировал перед нею и признаёт своё бессилие, или того, кто радуется, преодолев её тяжесть, — всюду рядом с бедою он обнаружит несколько всходов счастья — причём счастья будет тем больше, чем более вулканическая под ним почва, — и было бы даже смешно сказать здесь, что этим счастьем оправдано и само страдание.

592

Дорогой предков. — Человек поступает правильно, если развивает в себе талант, на который его отец или дед потратили столько усилий, не обращая его на что-то совсем другое; иначе он лишает себя возможности достичь совершенства в каком-нибудь ремесле. Поэтому пословица и гласит: «Какой дорогой тебе скакать? — Дорогой предков».

593

Тщеславие и честолюбие как воспитатели. — Покуда человек ещё не сделался орудием всеобщей человеческой пользы, его может мучить честолюбие; но как только эта цель достигнута, он, словно машина, неизбежно начинает работать на всеобщее благо, и тогда может стать тщеславным; когда честолюбие закончит грубую работу над ним (сделает его полезным), тщеславие сделает его более человечным в мелких масштабах, более общительным, более терпимым, более снисходительным.

594

Новички в философии. — Человек только что усвоил мудрость какого-нибудь философа — и вот уже расхаживает по улицам с чувством, будто родился заново и сделался великим; ведь он видит вокруг только таких, которым эта мудрость неведома, и, стало быть, должен изложить какое-то новое, дотоле неизвестное мнение обо всём на свете: признав свод законов, он теперь думает, будто обязан и держать себя, как судья.

595

Симпатия через антипатию. — Люди, предпочитающие выделяться, вызывая к себе антипатию, жаждут того же самого, что и те, которые не хотят выделяться, но хотят нравиться, — только в гораздо большей степени и косвенно, через этап, когда мнимо отдаляются от своей цели. Они хотят влияния и власти, а потому демонстрируют своё превосходство, даже таким образом, что кажутся неприятными; ведь им известно, что тот, кто наконец оказывается у власти, нравится людям чуть ли не во всех своих делах и словах, и что даже если не нравится, всё равно кажется симпатичным. — Свободные умы, также как и верующие, хотят власти, чтобы когда-нибудь благодаря ей понравиться; если им из-за их доктрины грозят злосчастья, преследования, темница, казнь, они ликуют при мысли о том, что этим путём их доктрина запечатлеется в человечестве навсегда; они примиряются с мучениями как с болезненным, но сильным, хотя и поздно подействовавшим способом всё-таки добиться власти.